С юга дул порывистый ветер, который валил с ног, если за что-нибудь не удержаться. Вместе с ним надвигалась буря – приближался Сезон Ветров. Далекие высокие горы пока сдерживали буйство стихии, принимая на себя всю силу ураганного ветра, слабевшего в бесконечных вершинах и скальных ущельях.

Тем не менее, несмотря на всю суровость приближающегося Сезона Ветров, большинство населения ждало его с нетерпением. Обычно буря продолжалась два месяца, а потом еще целый месяц ничего нельзя было высаживать. Значит, все это время можно бездельничать и отдыхать от тяжелого труда, восстанавливать силы, ремонтировать и подготавливать видавшую виды технику к следующему сезону битвы за урожай.

Ветра не только давали возможность хорошенько отдохнуть, но и несли песок с высоким содержанием минеральных веществ, служивший естественным удобрением для скудных долин севера.

– Поторапливайся, Хенн! – крикнул пожилой человек, одной рукой придерживая у рта тряпку, а второй закрывая глаза от колючей пыли, так и стремившейся забиться во все щели. – Сейчас основной вал пойдет, еще немного – и мы просто не найдем дом!

Хотя приземистый, весь какой-то обтекаемый дом, больше похожий на купол, стоял метрах в ста от них, Дональдан знал, что это действительно так, и если не поторопиться, то есть все шансы заблудиться на открытом пространстве, и только чудо могло их спасти.

Дональдан сел за стол только после того, как во главе расположились хозяева дома. Сбежав по лестнице со второго этажа, свое место заняла дочь четы Тиссангов – Малика. Девка была, как говорится, в самом соку, поэтому ничего удивительного, что она начала бросать на Джерри заинтересованные взгляды.

Мистер Тиссанг не был слепым и видел это. Не страдал слепотой и сам Джерри, а он заметил, что Тиссангу не слишком нравится интерес Малики к нему. Оно и понятно – Тиссанг рассчитывал на более выгодную партию. Он хотел породниться с богатым соседом и выдать свою дочь за одного из его сыновей. А иметь в зятьях непонятно откуда свалившегося человека с отшибленной памятью, без гроша за душой и, возможно, с темным прошлым, которое ему однажды могут припомнить, он не хотел.

Чтобы не навлечь на себя неприятности, Джерри держался нейтрально и даже холодно по отношению к Малике. Но ее гормоны брали свое, и она становилась все настойчивее, требуя внимания, иногда даже переходя грани приличия.

Трапеза как обычно прошла в полном молчании, но когда Дональдан уже собрался выходить из-за стола, Тиссанг жестом остановил его. Дождавшись, когда женщины уберут посуду и скроются на кухне, он поманил своего работника ближе.

– Поговорить нужно…

Джерри отбивался от Малики следующие два месяца не только и не столько потому, что это очень не понравилось бы мистеру Тиссангу, сколько еще и потому, что она все же не была человеком в его понимании, то есть не являлась потомком планеты-матери всех людей Земли.

Грубо говоря, заняться с ней любовью для Дональдана было бы все равно что заняться каким-то извращением (не говоря уже о том, что он мог заболеть какой-нибудь смертельной болезнью, безобидной для местных). Впрочем, постепенно страх перед болезнями уходил прочь, как и мысли об извращенности подобной связи. Вожделение брало свое, и он уже лишний раз старался не смотреть на Малику. Он отворачивался при ее появлении и брался за первую попавшуюся работу… Синеватые глаза без радужки все еще отталкивали, но все остальное притягивало точно магнитом, а она, стерва, еще и стала одеваться в одежду, подчеркивающую фигуру, и двигаться так, чтобы подать свои достоинства еще лучше, если их все же не заметили.

«Или мне это кажется? – одергивал себя Дональдан. – Одевается и ходит как обычно, и я все выдумываю…»

Но что было делать ночью, когда Малика, доведенная гормонами до ручки, появилась в его комнате в ночное время?! Это уже точно не плод сексуальной фантазии.

– Что ты тут делаешь? – продрав глаза и даже отскочив в сторону на кровати, зашипел Дональдан, увидев приближающуюся к нему Малику.

От горизонта потянулся шлейф пыли, и буквально через минуту возле двух тракторов приземлился легкий летомобиль на антиграве. Из него выпрыгнул Корглен, старший брат Динно. Последний при его появлении издал тяжкий вздох.

Тем временем Корглен подскочил к Динно и стал нешуточно лупить его по лицу.

– Опять отлыниваешь от работы, полудурок?! – кричал он. – Языком неймется почесать, а?! Кто за тебя работать будет? Почему жжешь топливо вхолостую?! У нас что, собственная скважина?! Сколько раз тебе говорил, береги топливо!

Высокий и мускулистый Корглен снова и снова обрушивал удары на Динно в полную силу, уже разбив брату губу и бровь.

Динно не уступал своему брату в росте, природа наградила его могучей мускулатурой, и он мог бы с успехом сопротивляться. Хватило бы одного удара в ухо, чтобы его жестокий брат свалился без памяти на землю. Но он этого не делал, лишь неумело защищался руками, ставя блоки. Так уж было заведено в семье Воддоров, что все кому не лень поколачивали Динно, пользуясь его умственной отсталостью, а он и не знал, что можно дать сдачи, полагая, будто так и должно быть.

В этот же вечер Джерри Дональдан распрощался с мистером Тиссангом и его супругой, добродушной миссис Тиссанг. Мистер Тиссанг, опасаясь неприятностей от всей семьи Воддоров и главным образом от Корглена, не стал сопровождать своего работника в город, тем самым показывая, что он с ним заодно. Хозяин фермы лишь дал рекомендательные письма для доктора, с которым он дружил, чтобы тот осмотрел Джерри и посодействовал в получении документов.

– А это тебе, – проговорил мистер Тиссанг, протягивая Джерри небольшую стопку пластиковых карточек – местных денег. – На первое время хватит, ну а дальше ты уж сам…

Дональдан насчитал около сотни золо – местных денежных единиц, а не общеимперской валюты – империалов. На такие деньги можно протянуть недолго: дня три-четыре, но это хоть что-то.

– Спасибо, сэр, – поблагодарил Джерри, беря деньги. – Надеюсь, я все же компенсировал вам все расходы и потери, связанные со мной.

– Об этом можешь не беспокоиться – компенсировал и даже спас нынешний урожай, пока я болел. А теперь поспеши… Корглен горячий парень, он может и ночью за тобой прийти, а я ничем не смогу тебе помочь.

Проснулся Джерри от жуткой тряски и тут же схватился за голову. С трудом разлепив глаза, он увидел, что находится в каком-то тесном помещении, провонявшем немытыми телами и топливом, а вокруг куча людей. Все сидят, пристегнутые ремнями на скамьях, и безучастно смотрят перед собой невидящим взглядом.

Голова раскалывалась, будто кто-то внутри с секундной задержкой взрывал петарды. Еще этот рев и тряска, от которой стучат зубы… Джерри обнаружил, что и он сидит на такой же скамье, как и остальные, прижатый страховочным ремнем, чтобы во время очередного особо сильного толчка его не выбросило со своего места.

«Что за черт?! Что происходит? Где я?!» – воскликнул он про себя.

Тут Дональдан заметил, что рядом находится его хороший знакомый Динно.

– Динно! Что происходит?! Почему все трясется?! У меня аж зуб на зуб не попадает!

Всех новобранцев загнали в так называемое жилое помещение, рассчитанное на сто человек. Дональдан полагал, что на самом деле в прошлом это помещение служило обычным танком или трюмом. Скорее всего, этот корабль раньше ходил как сухогруз для перевозки древесины или еще чего-то… В общем, все пространство перепланировщики поделили на десять продольных секций. От пола и до потолка на этих стенках-перегородках крепились койки в пять ярусов, на самую высокую койку полагалось забираться по маленьким выступам-ступенькам.

– Располагайтесь, – разрешил сержант, и сотня человек, завербованных на планете Крастаун, ринулись выбирать себе места получше в соответствии со своими представлениями о престиже.

Джерри с Динно выбрали соседние койки второго и третьего яруса соответственно, где-то в центральной части танка. В общем, довольно неплохое место. Не так высоко, и ноги чужие не разглядываешь.

Снова зазвучал голос сержанта:

– Объявляю распорядок дня! В семь ноль-ноль – подъем! Справление нужды и первый прием пищи в пищеблоке! В восемь ноль-ноль – строевая подготовка!

Через месяц пути, заскочив еще на одну планету и приняв новую партию новобранцев, корабль прибыл в порт приписки – на планету Джерго, где и располагалась учебно-тренировочная часть. Собственно говоря, целая планета представляла собой сплошной учебный полигон.

На нескольких сотнях баз натаскивали солдат, уча находиться в различных климатических условиях, от ледяных пустынь полюсов до жарких песчаных на экваторе, от умеренных субтропиков до влажных тропических джунглей, а также в горах.

Имперские войска предпочитали узкую специализацию, то есть группу солдат натаскивали только под определенный климатический тип. Так их легче обучить, не говоря уже о том, что дешевле. Но в такой системе существовал один большой недостаток – будучи профессионалами по ведению войны в одной климатической зоне, солдаты становились практически беспомощными в других.

– Готовиться к высадке! – кричали сержанты с капралами.

Корабль замедлил ход и вскоре завис на орбите планеты. Людей загнали все в тот же ненавистный ангар, погрузили в шаттлы, которые доставили их на судно, а теперь спустили рекрутов на планету. Спуск оказался еще более жутким, чем взлет. Бесконечная тряска в стратосферных бурях сменялась тошнотворными провалами в воздушных ямах.

Наконец майор, казалось, довольный рекрутами, снова взобрался в свой летомобиль. Что ж, привыкшие к тяжелой работе парни действительно выглядели неплохо: коренастые, мускулистые, а значит, выносливые. С летомобиля майор начал речь, которую усиливали динамики, чтобы вся тысяча новобранцев его отлично слышала:

– Я – майор Сиром Нослиу, начальник учебно-тренировочной базы, сто семьдесят шесть дробь пять. Вас будут обучать для проведения боевых действий в условиях субтропиков. Поскольку вы с планеты… Крастаун, – посмотрел миротворец в услужливо протянутый капитаном планшет, – и там у вас полупустыня, то поясню – это леса, поля, холмистые долины, также местами поросшие лесом. Ничего серьезного, могло быть и хуже…

«Да уж, – согласился Джерри, – забросили бы в джунгли – и ага, сдохнуть можно от укуса любого на первый взгляд безобидного сверчка. Или в горы, или в пустыни… Нам еще повезло, курорт».

– Из вас сформируют полноценный пехотный батальон миротворческих вооруженных сил Его Императорского Величества. Гордитесь званием миротворца! Вам предстоит нести мир и процветание в миры, погрязшие в пучинах войн и политического хаоса.

В задних рядах промелькнули насмешливые улыбки, передние постарались сохранить невозмутимость, понимая, что это может им дорого обойтись. Усмехнулся и Дональдан, понимая, что сложно принести куда бы то ни было мир на штыках.

Подгоняемые сержантами, новобранцы побежали к длинному ангару. Два солдата приветливо распахнули перед ними двери.

– Раздевайтесь! Личные вещи, сумки на транспортную ленту.

– Зачем? – осмелился спросить кто-то. Видимо, там у него имелись какие-то ценные вещи, и он боялся их потерять.

Разговорчивый получил дубинкой по спине, после чего сержант все же соизволил пояснить:

– Ваши вещи пройдут обеззараживание жестким излучением. Поэтому если у кого-то есть информационные носители, то лучше их вытащить.