Земля становится ареной, на которой скрещиваются временные и вероятностные потоки. Между пришельцами — не знающими жалости людьми-ящерицами из другой галактики — и землянами из далекого будущего начинается яростная схватка. Гомункулус из пробирки несет в себе черты супермена-разрушителя и неудачника-спасителя. Что же возобладает в нем в конце концов? От этого зависит само существование людей и жизнь на планете Земля.
Глава 1
Марионет очнулся, лежа лицом вниз, в островке спутанного бурьяна и сухой ломкой травы, под набиравшими почки яблонями. Он был крупным мужчиной, добрых шести футов
[1]
роста и значительно тяжелее двухсот фунтов
[2]
— и при этом ни капли жира. Его тело напоминало гору узловатых мышц, словно настроенный на создание героического образа скульптор наспех вырубил неточную копию Улисса. Когда он двигался, мышцы рельефно выступали под гладкой кожей. Марионет был похож на тренированного бойца-наемника.
Он был одет в черный костюм из прочного нейлона, который облегал его так плотно, словно гимнастический костюм, купленный на размер меньше. Из-под черного капюшона на лоб выбивалась прядь светлых до белизны волос. Лежа ничком, он почти не чувствовал веса рюкзака на спине. Тяжести для него были ничто — даже если бы на плечах висел груз, равный двухтонному «бьюику».
Марионет перекатился на спину и посмотрел вверх сквозь голые ветки на тускло мерцавшие звезды, неяркий свет которых пробивался сквозь легкую дымку облаков. Голова у него отчаянно болела, словно за правым ухом какое-то маленькое вредное существо изнутри методично пробивалось наружу. У него возникло странное чувство: словно он уже бывал в этом месте раньше, но не мог понять, где же он все-таки находится.
Как
он сюда попал? Зачем?
Глава 2
Двумя неделями позже его сознание поднялось из глубочайшей черноты. Всплывая, как ныряльщик, из океанских глубин, он продолжал искать нечто такое, что было утрачено, хотя эта потеря была неопределима, иллюзорна. По мере того как голубое превратилось почти в белое, он вспомнил, что это, должно быть, на праздновании Дня независимости ракета осыпала обжигающими искрами его ногу, послав крошечные булавочные уколы. Кто-то украл ракету и, возможно, зажег ее. Он попытался представить, что бы с этим негодяем следовало сделать, когда вязкая темнота внутри его черепа прояснилась и он поднял веки.
Первое, что он увидел, был каменный свод, и Марионета охватила паника, что его похоронили живым. Он резко вскочил на ноги, сильно приложился о низкий потолок и снова сел… Пещера… Тут он вспомнил все: дом в викторианском стиле, взлом, убийство… Прошло две недели, и он готов к выполнению второй стадии плана. Очень хорошо.
Он обследовал ногу. На том месте, где зияла пульсирующая болью рана, был легкий голубовато-коричневый след. Ничего более. Он напряг мышцы бедра, ожидая приступа привычной боли, но ее не последовало. Организм работал превосходно. За исключением…
За исключением того, что он убил человека, которого даже не знал. Но Марионет не знал, кто такой он сам, откуда он. И что теперь делать дальше? На мгновение он почувствовал себя подавленным, выбитым из колеи. Но та самая, похожая на компьютерную, механическая рассудительность, которая вела его в ту ночь две недели назад, возобладав, отбросила назад все, что напоминало человеческие чувства. Его депрессия, неуверенность, страх начали уходить.
Он вспомнил про ящики и обернулся, ища их взглядом. Ящики стояли рядом. Они были сделаны из полированного голубовато-серого металла, по виду похожего на алюминий. Крышки крепились петлями из того же металла. Не было ни замков, ни ручек.
