Хроноизврат

Куприянов Денис Валерьевич

Ну вот моя тяжелая рука добралась и до Научной фантастики. Нет-нет, пока ничего серьезного, всего лишь небольшой наезд на любителей альтернативной истории:) Ведь с одной стороны каждому из нас хотелось бы что-нибудь изменить в прошлом. А с другой стороны, надо ли оно?

Доктор исторических наук и ведущий профессор Московского Института Времени Генрих Альбертович Розенблюм наслаждался покоем. Ночная тишина поглотила Институт Времени, хотя, точнее будет сказать, поглотила не все здание, а только это крыло, в восточном группа студентов должна была проходить практику. Для многих научных заведений такой распорядок был недопустим, но только не для Института Времени, где очередь к временным порталам расписывалась на полгода вперед.

Профессор улыбнулся и, отставив чашку с чаем в сторону, посмотрел на экран Хронографа. Работа, над которой он бился уже третий год, близилась к завершению. Составить истинные исторические хроники это вам не шутка, особенно когда работаешь с таким капризным агрегатом, как Хронограф. Во всем Институте лишь Генрих Альбертович смог найти с Хронографом общий язык, и с тех пор этот агрегат был прочно закреплен за ним. Молодежь смеялась над Розенблюмом, предпочитая совершать рискованные прыжки в прошлое. Коллеги снисходительно улыбались, поскольку считали, что Хроноскоп гораздо лучше и безопаснее. Куда удобнее выбирать нужные время и место, а затем изучать их во всех ракурсах через экран монитора. Все это Генрих Альбертович слышал не раз, после чего снова возвращался в свой кабинет, садился перед дисплеем, формулировал нужный запрос и наслаждался перечитыванием полученного материала. Хронограф не терпел ошибок и, если были введены неправильные данные, мог вместо полной биографии Наполеона выдать жизнеописание какой-нибудь ключницы Марфы.

Агрегат тихонько гудел, выдавая материал. Профессор изучал тексты, отфильтровывал и выбирал нужное, после чего переносил на свой компьютер, красиво оформлял и посылал на печать. Миниатюрный типографский синтезатор, стоявший в углу кабинета, уже сформировал три тома Истиной Истории, а на подходе был четвертый, последний.

Сам ученый очень любил тишину, к тому же был «совой», поэтому предпочитал работать по ночам. Но вот тишина стала нарушаться долетавшими до кабинета Розенблюма криками студентов-практикантов, которые сегодня были полны энтузиазма. Генрих Альбертович мрачно улыбнулся, вспомнив, что руководителем этой группы поставили его злейшего врага Никанора Олафовича Рубаева, фаната Машины Времени, презиравшего текстовые Хронографы. Рубаев уже три раза поднимал вопрос о расформировании отдела Розенблюма, но каждый раз оставался ни с чем. А улыбнулся Генрих Альбертович потому, что знал, насколько его недруг любит поспать. Наверняка прямо сейчас он, сонный, ничего не осознавая, объясняет студентам принцип работы Машины Времени, после чего, наверное, проведет небольшую экскурсию куда-нибудь в безопасное место, где нет диких неандертальцев и кровожадных тираннозавров, чтобы немного подремать, пока студенты будут собирать сувениры.

Хронограф радостно пискнул, сообщая таким образом, что обработал последний запрос, и профессор, довольно потянувшись, послал переработанный текст на печать. В принципе, работа была закончена, оставался лишь маленький штришок. И пускай весь Институт рассказывал анекдоты о занудности и педантичности профессора Розенблюма, тот не собирался пренебрегать своими правилами даже из-за мелкого пустяка. И, вставив диск с готовой работой, он активировал в Хронографе программу «Проверка на истинность». Особых проблем ученый не ждал, разве что случайное искажение дат и пара абзацев, вставленных для литературности, могли вызвать возмущение в тонкой машинерии.