Двое всадников выехали из леса. Впереди ехал богато одетый господин в синем дублете, расшитом золотой нитью в ромб, в такого же цвета но без вышивки штанах и в широкополой шляпе с пером. Выражение худого лица его было то ли задумчиво то ли отрешённо. Он не переставая теребил свой ус и поправлял шляпу. Второй всадник, по всему виду слуга, в противоположность своему господину задумчивостью никак не страдал, а вертелся в седле как уж, и постоянно понукая вьючных лошадей, пытался разговорить своего патрона.

— Он был задумчив, не спешил и ус свой чёрный теребил. — Пробормотал слуга глядя на своего господина. Всадник удивлённо оглянулся.

— Что-то ты больно весел Оле. С чего бы это?

— Ну как же сударь!? Вы только поглядите, какая красота вокруг! Лес наконец кончился, впереди простор…

— А я думаю, ты изрядно натёр седалище и радуешься тому, что расстанешься на конец со своим верным Баламутом хотя бы на несколько дней.

В тысяче вёрст на север от Кальпина, не большой отряд усталых и израненных людей спускался в мокрую и скользкую от дождя лощину. В середине отряда почти ничего не замечая перед собой, ехал генерал Соланской империи Эдэрн Од. Прославленный Эдэрн. Великий Эдэрн. Легендарный Эдэрн Од в первый раз в своей жизни потерпел поражение. Генерал «Последних Аргументов» лучших имперских бойцов. Командующий непобедимой Гохортской армией, более не существовавшей.

Позади него ехал улыбчивый Кассий Лангин, Капитан Аргуметов, и первый раз в жизни не улыбался. Хотя улыбался он всегда, даже на исповеди. Сейчас он следил за своим командиром, который время от времени терял сознание и валился с седла.

Дождь лил как из ведра и спускаться по глинистому склону стало просто не возможно и генерал скомандовал привал.

— Что-то уж больно скользко — выдохнул Од, усаживаясь на размокший пень и закрывая глаза. Перед мысленным взором снова встала картина вчерашнего утра. Он, командующий, на жеребце редчайшей белой масти среди номарской породы лошадей, перед войсками держит речь, вдохновляет на битву и всё такое. Вот войска занимают позиции. С лева пять тысяч конников Рамиса, чуть позади них пару тысяч конных рейдеров под командованием Вернике, эти будут стоять до особого распоряжения. С права линкомиты — конные лучники Монгидара, эти и в рукопашной злые как горные волки. По центру само собой копейщики Тиана, позади них пешие лучники и имперская гвардия, тяжело бронированная пехота с двуручными мечами и топорами. Ими командует лорд Бастарн, медведь в человеческом обличии как внешне, так и по повадкам. Ну и позади всех конный корпус «Последних Аргументов». Все как один рослые, на могучих лошадях чёрной масти и все как один закованные в броню.

— Ох Единый, как всё славно начиналось — Вздохнул Од склонил голову и снова закрыл глаза: войска сошлись, грандиозное зрелище. Грохот заглушает всё, гул тысяч стрел висящих в небе, клинки застыли, делая па перед безудержным коротким смертельным танцем. Разинутые в крике рты, остекленевшие от страха глаза. Еле сдерживаемое нетерпение коней. И он, Од каждой клеточкой ощущает движение войска. Сошлись. С самого начала всё шло как по маслу: копейщики выдержали натиск Дравидских пехотных полков, с обеих сторон сшиблась конница. Тут правда дело шло с переменным успехом. Линкомиты что-то замешкались и чуть не пропустили фланговую атаку Дравидских Хасимов, но всё обошлось вовремя опомнились. Настал черёд гвардейцев, ударили в саамы центр их пехоты столь мощно, что почти разорвали войско надвое. В этом Эдэрн увидел свой шанс и повёл» Аргументов» в образовавшийся разрыв, но стоило только конкретно схватится с пехотой, как справа на конных наёмников Монгидара обрушились Ар-райны, полу военный полу монашеский рыцарский орден Дравида. Облачались эти рыцари-монахи в белые хламиды, под которыми скрывались закалённые латы. Генерал Од и раньше сталкивался с ними в сражениях, но особой военной мощи они не представляли, тогда, но не теперь. Белоснежные мантии с верху постепенно от пояса переходила в кроваво-красную к низу. Да и девиз на щитах был новый «ПО ПОЯС В КРОВИ, К ИСТИННОЙ ВЕРЕ». Эта бронированная конница с легкостью разметала всадников Монгидара, ударила во фланг копейщикам и с трудом, но всё же прошла их ряды. Происходило что-то невероятное, время как будто ускорилось и завертелось в разных направлениях. Ар-райны уже во всю дрались с имперскими гвардейцами и непобедимые потихонечку уступали. Од с «Аргументами» прошёл насквозь неприятельский строй и вышел прямо в лоб Дравидскому военачальнику с его личной гвардией. Вестовые посланные к полку Вернике похоже пропали, так как полковник в место того чтобы усилить давление на левый фланг, напал на правый в помощь Монгидару и естественно там увяз.

Рэй лишь мельком взглянул на Бадэя проходя в свои комнаты. Поднимаясь на второй этаж он столкнулся с зарёванной служанкой.

— В чём дело красавица?

— О, извините, я просто вас не заметила.

— Это кто же тебя так расстроил?

— Наш хозяин, Пит, он похоже вот-вот отдаст Единому душу — и снова залилась слезами.

— Там господин полковник это…

— Что, это? — Ле Бран.

— Князь Хасепин дравидский.

— О. Неужели уже атака? — Спокойно спросил лорд-капитан Бастарн. — Штурмуют стены?

— Никак нет, он так сказать просит аудиенции.

— Вы в этом уверены? — Рэй.

— Конечно, во всяком случае пока. — Человек начал с лязгом и скрежетом, и когда лежащий поднялся конь под Яном слегка присел, то ли от испуга, то ли от удивления. Такого супербронированного человека не видел даже конь рыцарей Эргана.

— Вот это да! — Выдохнул Ян.

— Согласен. — Рэй разглядывал огромного человека закованного в чёрные латы. На голову незнакомца был натянут глухой шлем с «Т» образной прорезью для глаз, а в руках у него был зажат здоровенный двуручный лабрис. Как он во всём этом двигается?

— У вас что, сбежала лошадь и вы решили одолжить одну из наших? — Рэй.

Прошло некоторое время. Соланской империи в её прежних границах не существовало. Северные владения взяли независимость, разделившись на два герцогства Вальсланд и Стурия. Королевство Хольсунг, давнишний соперник Соланской империи, при видимой внутренней не стабильности нашло в себе силы собраться и двинула самых рьяных расшатывателей «Железного Трона» на когда-то свою бывшую провинцию, упомянутое ранее герцогство Вальсланд. Последнее заручившись военной поддержкой Стурии и бывшего имперского союзника Харта с великим трудом сдерживало натиск Хольсунгов, всё больше погружаясь в пучину разорения. Почти половина Вальсланда была опустошена войной. Ужасная битва при озере Бора где сошлись армии Вальсланда, Харта и Струрии против полчищ Хольсунга, закончилось ничьей. Причиной тому были полки новообразованных герцогств, имевшие за частую лишь половину состава, так как уроженцы Талвара, Моруа, Гохорта, Шарта, Тарлея, Ура, Арка и так далее, то есть исконных Соланских провинций, тысячами покидали свои полки и уходили на родину. В результате этой битвы Вальсланд вообще остался без армии, а Хольсунг почти, правда уже собирал новую. Приморские портовые города Хол, Барун и Виткиль, отложившись от имперской короны, собрали мощную армию из наёмников и из уроженцев старого света, прибывших в последние годы на Новотерру.

От Кирены до Саргиса, самых южных провинций империи, властвовали кочевники и вольные бароны из Бованны. Если гарнизоны городов и крепостей этих провинций серьёзных столкновений с противником не имели, то за стенами шла настоящая война. Деревни сжигали, людей сотнями угоняли на рабские рынки.

Где могли люди сбивались в ополчения, и чаще всего они вставали на пути баронских дружин и кочевых орд, а не регулярные части. Хотя и те тоже сражались, дрались, побеждали, в отличие от ополченцев, чаще проигрывавших сражения лучше вооружённым и мобильным врагам. Регулярные части не могли действовать более эффективно из-за отсутствия разведданных, из-за не хватки опытных командиров, да просто из-за невозможности связаться друг с другом, что бы скоординировать свои действия. Небольшой островок стабильности во круг Саргиса, вот и всё на что были способны войска.

Что касается центральных провинций империи, то там творилось что-то не совсем понятное. После смерти императора власть в Талваре перешла к герцогу Ристону, но только в Талваре. Остальные провинции предпочли подчиняться своим наместникам. Не все они надо сказать, желали сохранить верность трону, к тому же пустому трону, ведь принц Сантин бесследно исчез, но и объявлять о своей независимости не спешили.

Три месяца назад граф Мелич, наместник провинции Моруа, при поддержке генерала Ода и верных ему частей призванных из провинции Гохорт, отогнали Ар-райнов от Висманта. К тому времени защитники крепости уже отчаялись получить помощь откуда-либо. Короткая эйфория быстро сменилась ожиданием ещё более серьёзных испытаний, когда к границам подошла новая стотысячная Дравидская армия. Висмант решено было оставить, так как серьёзного штурма полуразрушенная крепость выдержать не сможет. Вся армия сосредоточилась около Лема, там же находился штаб Солнаских войск, так пока они себя называли.

Кабачок «Безальгоан» был вовсе не кабачком, как его обозвал Ян, а салоном для не самой бедной публики. Тут легко можно было встретить не сильно богатого графа и очень богатого купца, не любившего зря сорить деньгами. Здесь всё было чинно, в меру изыскано и по цене подходяще. Сюда захаживали дамы из высшего общества чтобы послушать бардов выступавших три раза в неделю, выпить стаканчик кларета из Паульяка, или развлечь себя беседой с кем-нибудь из посетителей.

Устроившись справа от невысокой сцены, на которой юный бард терзал души, уши и мандолину печальной балладой о несчастной любви, Рэй и Ян заказали себе немудрящий ужин. Бард какое-то время ещё потешил чувства нескольких дам ужасно печальной концовкой, удалился, сорвав хлипкие аплодисменты. Вернее редкие хлопки и один зычный посвист.

— Ну наконец-то. — Буркнул Ян. — Я конечно музыку люблю и баллады уважаю, но только никак не о любви, а если уж и о любви, то обязательно со счастливым концом.

— Вы максималист Ян. Над счастливым концом никто плакать не будет.

— Для разнообразия можно и не поплакать. А то всё одно и тоже, влюблённый погибает, возлюбленная лишает себя жизни, или на оборот.

Как только солнце поднялось на ладонь от земли, по полкам прозвучал сигнал строиться. Двухмесячное стояние огромной армии было окончено, не сказать что бы неожиданно, но как-то окончательно. Все знали что из себя представляли Ар-райны, а кто не знал, тем уж точно рассказали. Рассказали конечно что они не только злобные фанатики, но ещё отличные и умелые воины. Рассказали так же что главная их сила, это тяжёлая конница, и устоять перед ней, вот главная задача предстоящего боя. Рассказали так же, что уже отбрасывали этих монахов разложения за границы империи, но хребет пока не сломали, а те кто по умнее добавили, что и сегодня вряд ли сломаем. Главное самим не сломаться.

Бойцы по разному покидали свои биваки. Те кто ещё с вечера проверил своё оружие и доспех, выходили чинно, не спеша, без суеты в строй. Иные впопыхах хватались за всё подряд, потом чесали кудлатую башку, и махнув на всё рукой запихивали нехитрый скарб в кожаную суму, бросали её в телегу полкового обоза и придерживая сползающие портки, мчались к своим частям. Кто-то без сожаления вскакивал на коня и уносился прочь, а кто-то долго ходил и осматривал так любовно обустроенное место, поглаживая собственноручно сделанную коновязь, или бревно, отполированное задом во время долгих ночных дежурств у костра. Всяк уходил по разному, но все на совсем.

Од в этот раз не стал особо мудрить и вперёд выставил полки копейщиков Сирта, за ними, как и положено лучников и арбалетчиков, недалеко от них выстроил Сэлшскую пехоту. Чего от неё ожидать он не знал, но пусть будет рядом. Главное, что бы не на предполагаемых направлениях ударов противника, а так, хотя бы в помощь кому-нибудь. Позади лучников тянулись бронированные цепи гвардейцев Бастарна, как их использовать подскажет время. Самыми последними, в этом глубоко эшелонированном построении, стояли три тысячи «Аргументов» генерала, тяжёлая кавалерия на рослых конях, каждый боец которой с особым тщанием отбирался Лангином и Масакаром. Слева от основных сил стоял Вернике со своими рейдерами. Чуть позади него Сэлшская конница и кирасиры маркграфа Ханса Ордина. Ну и справа, линкомиты Монгидара и конница Рамиса.

— Вот это да! — Невольно вырвалось у Лангина обозревавшего войско. — Больше шестидесяти тысяч бойцов! Вот это сила! — Затем поймав неодобрительный взгляд командующего, поспешно добавил. — Знаю, знаю господин генерал что хотите сказать, сила силой, а к нам тоже не кузнечики пожаловали. Так ведь? — Од ничего не ответил, Лангин вздохнул и добавил. — У них сила. Да. Но и у нас сила. — И сжал здоровенный кулак.

Позади всех, на самом солнцепёке, и на самый крайний случай, стояла регулярная пехота имперских войск вперемешку с добровольцами — ополченцами. Из них, кстати половина лучников из пограничных районов Моруа.

Князь Анжер, в месте с графом Хансом Ордином вывели свою конницу в тыл левого крыла, войска Ар-райнов.

— Вы посмотрите князь, что там делается. — Указал Ханс на центр сражения, где ряды копейщиков выгнуло дугой под напором Ар-райнской пехоты.

— Похоже, копейщики долго не продержатся. — Заключил князь спокойно. Граф покосился на безучастного Анжера.

— Может, стоит помочь им?

— У нас есть приказ полковник, давайте его выполнять. — И видя, как нахмурился граф, добавил. — Вы полагаете, генерал Од этого не видит?

К вечеру бой совсем затих и обе противоборствующие стороны разошлись. Имперцы планировали отход в Гохотрскую провинцию. Ар-райны уходили в сторону Висманта, то есть тоже отступали. Похоронные команды обеих армий мало обращая внимания друг на друга, вытаскивали своих убитых бросали их на телеги и увозили всяк в свою сторону. Кругом лежали кучи трупов, некоторые места особо жестоких схваток были покрыты телами в несколько слоёв.

Как ни странно, но абсолютного превосходства в этой битве никто не добился. Хотя само сражение вошло в историю как одно из самых кровопролитных за последние пятьдесят лет и самое, если так можно выразиться, быстрое. Скорость ввода частей в бой побило все рекорды. Од конечно не гнался за рекордами, но это был его конёк, на этом строилась его стратегия. Ему, в его военной карьере редко выпадала роль обороняющегося. По количеству бойцов армии были почти равны, но не по качеству. Рыцари-монахи Ар-райна на голову превосходили в выучке армейские части имперцев. Единственные кто могли равняться с ними, это были тяжёлая гвардейская пехота на две трети состоящая из дворян и Аргументы Ода. Сам генерал это прекрасно понимал и надеялся, а может и верил в силу духа своих людей способных противостоять фанатической настойчивости помноженной на воинское умение Ар-райнов, и не обманулся. Его бойцы с честью выдержали это испытание, но дорого заплатили за это.

Потери имперцев составили более двадцати пяти тысяч человек, но они не побежали, армия не рассыпалась, и не они, а Ар-райны первыми протрубили отход. Действительно, стараниями Ода, Ар-райны на обоих флангах попали в патовое положение. Двадцать тысяч конных рыцарей-монахов зажатых между бронированными имперскими гвардейцами и Сэлшскими кавалергардами при поддержке кирасиров Ордина, мало что могли предпринять кроме отхода. Едва половина их смогла уйти. На правом фланге десятитысячный корпус зажатый в тисках Сэлшской пехотой и всадниками Рамиса, понеся чудовищные потери, вырвался таки из ловушки. Вот только от Сэлшской пехоты мало что осталось, как и от Рамисовых всадников.

Огромные потери понесли и копейщики Тиана. Ну да, теперь ими командовал полковник Сирт, правая рука легендарного Тиана. Просто такое прозвище простые солдаты не могли забыть, как нельзя забыть то, что синоним их прозвища, нерушимость и прочность. Куда там крепостным стенам. А уж как пешие рыцари-монахи проклинали их имя! Троекратно превосходить численностью копейщиков и ничего не добившись, в три раза больше потерять!? Правда тут не малая заслуга была «Аргументов» Ода. Ну «Аргументы» это «Аргументы», что тут скажешь. Один остряк как-то выдал: Против аргументов Ода даже факты не действуют, можно сразу делать выводы.

Героическая пехота Гурджана, вот кому во истину нужно ставить памятник при жизни. От них едва осталась пять сот человек к концу боя. Но впереди своих солдат всё также стоял старый полковник. С простым измочаленным щитом, уже без копья, весь помятый избитый, в своей и чужой крови, но живой. Ещё он прекрасно понимал, что его тогда ещё две тысячи бойцов вряд ли бы выжили, не случись им на помощь Сэлшских всадников. Особенно его поразил тот принц-лейтенант, что в самый отчаянный момент боя вскочил ногами на седло своего коня и как пошёл косить монахов направо и налево, ну прямо загляденье. Бошки рыцарей как кочаны подскакивали вверх сея красное широкими веерами и падали куда-то в людское море. Он потом искал этого лейтенанта. Но не нашёл. Дело в том, что к концу боя Сэлшцы оттянули большую часть Ар-райнов на себя и скрылись с ними где-то за восточными холмами. Вряд ли они выжили, Ар-райнов было раза в четыре больше.