В ушах Сентри еще звучали слова прощания, а правая рука болела от сердечных пожатий сотрудников фирмы «Баллард и Серджент», с большинством из которых он не был даже знаком.

Сентри пошел вниз по Ворт-стрит. И тут началась цепь неожиданных случайностей. Толчком тому стало его настроение — настроение человека, только что закончившего четырехлетнюю службу в фирме и не имеющего твердых планов на будущее. Другая причина заключалась в том, что он мог встретиться со Стевенсоном у Тима Костелло только в шесть часов, а сейчас не было еще и пяти. К тому же начался дождь, который становился все сильнее и неприятнее.

Побродив некоторое время по Бродвею, Сентри решил утешиться виски. Бар, куда он вошел, оказался маленьким и темным, почти пустым, и совсем не выглядел тем местом, которое выбрала судьба для решительного вмешательства в жизнь Сентри.

Позже он с удивительной отчетливостью мог вспомнить каждую деталь. Сентри помнил, что бармен, как только он сел у стойки, повязал чистый передник. В его памяти запечатлелась дамская шляпа, похожая на детский капор, потрепанный мужчина с золотыми зубами, громко беседующий с обладательницей шляпки. Потом, должно быть, последовал какой-то интервал, потому что в подсознании остались лишь открывающиеся и закрывающиеся двери и все усиливающийся гул голосов.

Вдруг перед Сентри возникло улыбающееся лицо.

На какое-то мгновение Сентри показалось, что он падает в пустоту. Потом это чувство уступило место глухому бессилию и он сказал:

— Но ведь это убийство.

— Конечно.

— Однако у вас нет полной уверенности?

— Вы имеете в виду, что нет доказательства, хотя в том, что произошло, сомневаться не приходится. И хуже всего то, что нельзя ничего предпринять, пока не найдешь того парня, на чьей совести все это.