В маленьком номере домодедовской гостиницы человек разговаривал с Богом.

Странный это был разговор. Человеку казалось, что он кричит, – на самом деле он спрашивал мысленно, и Бог так же мысленно ему отвечал.

А может быть, человек сам придумывал за Него ответы. Кто возьмется отличить свои мысли от чужих после бутылки водки и полутора стаканов портвейна?

– Ты, который сущий на небесах! Есть Ты или нет, отвечай!

Есть ли Бог, нет ли Его – раньше это интересовало человека даже меньше, чем есть ли жизнь на Марсе. Теперь ему мучительно хотелось, чтобы был Кто-то, Кто ответит за случившееся.

Бог воскрес, как и положено, на третий день.

"Хорошо хоть, в этот раз не распяли", – подумал Он, стуча зубами, потому что в морге было холодно, а Он лежал голый под простыней на железном столе. Он встал со стола и мгновенно перенесся в комнату в московской коммуналке, где жил в Свое нынешнее пришествие.

Он оделся и прислушался к звукам в квартире и к собственным ощущениям. Богу известно всё, но на осмысление фактов требуется время.

Он знал, что дверь с другой стороны опечатана милицией; что в квартире больше никого нет, и можно пойти на кухню, не опасаясь напугать соседку-пенсионерку, которой накануне сказали о Его смерти. Знал, что Его убийца уже дома; что грузобагаж пришел, и извещение послано, но пока не дошло до адресата. Гробы стояли в дальнем углу багажного склада, и кладовщица боялась туда ходить. Грузчики над ней подшучивали, но сами тоже не заглядывали в тот конец без надобности.

Бог вышел в коридор, порвав печать на двери, и прошел в кухню, потому что больше всего Ему сейчас хотелось горячего чаю.