Когда Игорь Васильевич поправлялся после тяжелой болезни в 1956 году, он под влиянием разговоров с братом, пытавшимся отвлечь его от институтских, академических и государственных дел, стал припоминать прошлое, детские и юношеские годы. Перед ним в подробностях возникали позабытые картины: гора «Жукова шишка» с огибавшей ее речкой Сим, а за поворотом на север — завод и поселок. Как он, пятилетний мальчишка, поднимался в гору с отцом, отправляясь в свое первое путешествие. Как возле дома их ожидали мать с сестрой, братом и няней. Как постигал он свои первые уроки в симбирской гимназии. Как они с братом сбегали по крутому спуску вниз, к пристаням на Волге, где встречали пароходы.

Вспомнил он и Симферополь, дачу, где они жили, и дом Жукова на пустыре между земской больницей и фабрикой Каркунова на Новгородней улице, где семья провела семь лет, и флигелек во дворе на Набережной улице у домика Беличковых, и квартиру Елизаветы Васильевны Мечинской в доме 38 на Юбилейной улице, около усадьбы Новопольских, откуда он ходил в гимназию, а потом и в университет. Вспомнил своих учителей той поры и первую купленную им книгу об успехах современной техники, многократно проштудированную им от корки до корки, пробудившую в нем любовь и призвание к инженерному делу. И еще многое возвращала ему память из родного прошлого…

Род Игоря Васильевича по отцу ведет свое начало от прадеда Константина Курчатова — крепостного из подмосковного Болшево, попавшего на Южный Урал во второй половине XVIII века на строительство «железноделательного» завода. История о том, что семья прадеда была проиграна помещиком в карты и вывезена на Урал, жила в семье как легенда. Ее придерживался и описал в домашних тетрадях и Борис Васильевич Курчатов — родной брат Игоря Васильевича. В 1988 году этот факт подтвердил также Мстислав Сергеевич Курчатов, приходившийся Игорю и Борису двоюродным братом. А их предки по материнской линии — дед Василий Антонович Остроумов, дяди и тети Сатрапинские и Смоленские — принадлежали к духовному сословию.

Отношение Курчатова к памяти предков, к родителям, сестре Антонине и брату Борису, ко всему большому кругу родственников многочисленных ветвей родового древа не ограничивалось лишь интересом к познанию своих корней. С его стороны это было еще и участие в судьбах близких и дорогих ему людей. Связь с родными, с родом, изначально привитая родителями, укрепляла его на жизненном пути; память, уводящая к истокам фамилии, питала его любовью к людям. Окрепнув и возмужав, его талантливая душа, в свою очередь, помогла ему самому стать тем Курчатовым-богатырем, который прославил Россию.

Братья Курчатовы знали историю своего рода, дорожили ею, видели в ней свое начало. В семейных архивах они сохранили свидетельства прошлого: личные документы и фотографии дедов, родителей, мест, где родились, где жили в отрочестве и юности, зданий гимназий и университетов, где учились; сберегли и некоторые личные вещи членов семьи.

Матушка Игоря Васильевича Мария Васильевна, дочь священника Василия Антоновича Остроумова, была одарена согласно своей фамилии острым умом, добрым сердцем, красотой, жизнелюбием, волевым характером и незаурядными способностями.

Она родилась 25 июля 1875 года, а в сентябре 1884 года была отдана в Уфимское епархиальное женское училище. Там, наряду с вопросами православия, она семь лет обучалась музыке, рукоделию, домашнему хозяйству. Совет училища 10 июня 1890 года выдал ей аттестат об окончании полного курса с правом на звание домашней учительницы с отличными отметками по истории Ветхого и Нового Завета, пространному катехизису, объяснению богослужения, церковной истории, всеобщей и русской грамматике, словесности, истории русской литературы, дидактике; и очень хорошими по геометрии, арифметике, географии, всеобщей и русской, гражданской, истории, физике, чистописанию, церковному пению и церковнославянскому языку

[11]

.

Вместе с аттестатом Мария получила и приняла приглашение на должность помощницы учителя в Златоустовском Никольском училище, где преподавала пять лет до замужества. 8 февраля 1895 года она оставила службу, а 7 мая обвенчалась с Василием Алексеевичем Курчатовым, частным землемером из села Илек, в то время работавшим помощником лесничего по лесоустройству Симской горнозаводской дачи Н. П. и Б. П. Балашовых. В. А. Курчатову, родившемуся 6 июля 1869 года, исполнилось в то время 25 лет. Он успел к этому времени окончить в 1882 году начальную школу при Симском заводе и двухклассное училище при Благовещенском заводе в 1884 году. В 1884–1888 годах он весьма усердно учился в землемерном училище в Уфе и, судя по выпускному аттестату, подписанному директором А. Богородским, надзирателем В. Виноградовым и письмоводителем Н. Мартыновским, окончил его с «хорошими успехами».

Молодые венчались в церкви села Синияз Златоустовского уезда Уфимской епархии у священника Александра Смоленского, родственника Остроумовых

[12]

. Свидетелем при венчании со стороны жениха был его старший брат Мартирий, самый близкий друг и крестный отец будущего сына Игоря.

Молодожены жили в любви и согласии, в окружении многочисленной родни с обеих сторон из Симского Завода, Миньяра, Аши, Златоуста, Уфы. Поселились в деревянном доме, унаследованном Василием Алексеевичем после смерти отца Алексея Константиновича. Между тем в книге писателя П. Т. Асташенкова рассказана история о том, как Игорь Курчатов в детстве ходил с дедом Алексеем на завод и тот показывал внуку, как варится металл. Теперь-то мы точно знаем, что этого не было и быть не могло.

Детство и отрочество Игоря Курчатова прошли в неспокойные для России годы войн и революций. Решив отдать детей на обучение в гимназию, родители в 1909 году перевезли семью из Симского Завода в Симбирск. Отец поступил служить старшим землемером, затем землемером-ревизором Симбирской губернии. Поселились недалеко от центра города по адресу: 2-й Курмышок (сейчас это 2-й переулок Мира), дом 4. В каменном двухэтажном доме арендовали комнаты на втором этаже и веранду. Здание в 2009 году снесли местные власти для строительства на его месте многоэтажного офисного центра, несмотря на протесты местных краеведов и жителей города, выступивших за сохранение исторического дома.

Сестра Антонина уже училась здесь в старшем классе одной из лучших в городе частных гимназий Т. Якубович (здание гимназии стоит и поныне). Училась на круглые пятерки, слыла одной из лучших учениц. Игорь в 1911 году поступил в «приготовительный» класс губернской классической мужской гимназии, считавшейся лучшей в Поволжье. Многие знаменитые люди учились в ней. Сейчас здесь открыт музей гимназии, в котором отведено место и Игорю Курчатову. В архиве гимназии хранятся его с Антониной личные документы. По семейным преданиям, Антонина дружила с братом Игорем; в Симбирске они часто ходили вместе до своих гимназий, которые располагались неподалеку. По заметкам брата, Игорь учился хорошо, хотя дома не утруждал себя уроками. Прекрасная память, хорошее общее развитие, способности к математике выделяли его среди учеников-«приготовишек». «Хотя требования в Симбирской гимназии были высокие, брат прекрасно справлялся с учебой, — знаний, которые он усваивал на уроках, слушая преподавателей, ему хватало, чтобы быть отличником»

[17]

.

Жить в городе после лесного приволья Курчатовым показалось неуютно: меняли квартиру, заводили корову. По воскресеньям и в праздники всей семьей отправлялись на службу в храм. Среди немногих развлечений ребята любили встречать у волжских пристаней пароходы. По гудкам учились отгадывать, чьей компании принадлежит прибывающий пароход, умели отличать «Кавказ и Меркурий» от «Самолета». Здесь же, на ярмарке, покупали немудреные сладости, а в приложение к ним — игрушечные, с почтовую марку величиной, карты и тут же играли в «акулину», «дурака» и другие игры. Главным товарищем Игоря в играх и развлечениях в этот период (как впрочем, и всю жизнь) был брат Борис. Здоровьем Игорь обладал хорошим: ничем не болел, кроме кори.

В 1912 году на семью обрушилось горе: внезапно заболела дочь Антонина — горловая чахотка. Спасая дочь, родители делали все возможное. По настоянию врачей поменяли климат, переехали в Таврическую губернию, в Симферополь. Но судьба нанесла смертельный удар — к концу года Нины не стало.

В Симферополе семья поменяла несколько квартир, прежде чем нашла жилье на восточной окраине города, в районе нынешнего завода «Сантехпром». С началом учебного года Игоря определили в классическую мужскую гимназию Таврической губернии. Помещалась она на Екатерининской улице (теперь это школа имени К. Д. Ушинского). Это была старейшая и знаменитейшая гимназия в Крыму, славившаяся своей историей и преподавателями. В свое время в ней учился И. К. Айвазовский, работал Д. И. Менделеев. Н. И. Пирогов в качестве хирурга, а затем попечителя Одесского учебного округа посещал уроки. В 1870 году здесь проводил съезд учителей К. Д. Ушинский. Биологический кабинет в гимназии организовал основатель Никитского ботанического сада X. X. Стевен. В 1865–1870 годах директором гимназии был крымский краевед Е. Л. Марков. Известный ботаник Е. В. Вульф тоже заканчивал эту гимназию. Учителя словесности А. И. Маркевич, истории Ф. Ф. Лашков, физики и математики Н. И. Александров, механики и математики Н. В. Оглоблин, директор гимназии Л. В. Жирицкий (он же учитель словесности) были яркими личностями

В ноябре 1920 года семнадцатилетний юноша поступает на математическое отделение физико-математического факультета единственного тогда в Крыму высшего учебного заведения — Таврического университета, вскоре ставшего Крымским университетом им. М. В. Фрунзе.

Несмотря на свою молодость, университет отличался высоким уровнем профессорско-преподавательского состава. Возник он почти случайно в конце 1917 года. Начавшееся «смутное время» не позволило отдыхавшим под Алуштой преподавателям Киевского и Петербургского университетов вернуться домой, и они организовали в Симферополе Таврический филиал Киевского университета. Помещался он на углу Гоголевской и Пушкинской улиц, в здании бывшего приюта. Большой вклад в его создание внес В. И. Вернадский, являвшийся в то время президентом Академии наук Украины

[24]

и ставший ректором нового университета в год поступления Игоря. Математику преподавал Н. М. Крылов, впоследствии академик АН СССР и АН Украины. Кафедрой физики руководил профессор Л. И. Кордыш, кафедрой электротехники — профессор С. Н. Усатый. На кафедре физики преподавали профессора Л. А. Вишневский, Н. С. Кошляков, В. И. Смирнов, М. А. Тихомандрицкий, М. Л. Франк, молодой И. Е. Тамм, физик-теоретик Я. И. Френкель, химик и металловед А. А. Байков. Через 13 лет бывший первокурсник университета Игорь Курчатов возглавит оргкомитет первой в СССР конференции по ядерной физике, где эти выдающиеся ученые выступят с докладами. Временами читал здесь лекции академик Абрам Федорович Иоффе — будущий учитель и старший друг Курчатова

[25]

.

Иоффе подчеркивал, что советская физика должна быстро развиваться и стать сильной. Чтобы добиться этого, он призывал своих учеников самостоятельно выдвигать новые идеи. Физике, внушал он слушателям, предстоит сыграть важную роль в развитии промышленности, и она будет оказывать сильное влияние на технологию; именно это стало фундаментом, на котором он основал в 1919 году Государственный физико-технический и рентгенологический институт (ГФТРИ). Советская физика, считал Иоффе, не должна быть абстрактной наукой. Хотя в своей основе это наука теоретическая, она должна вносить эффективный вклад в техническое и экономическое развитие страны. Так, еще в начале 1920-х годов идеи Иоффе о связи науки и промышленности стали западать в души его учеников — будущих великих ученых, одним из которых стал Курчатов.

Представления Иоффе, выступавшего за всемерное развитие науки и образования в России

«Крымский период» жизни и учебы юного энтузиаста подробно описан университетскими друзьями, с которыми Игорь Васильевич прошел по жизни до конца, в письмах, сохраняющихся в настоящее время в рукописном собрании Дома-музея ученого. Их изучение привело автора к выводу, что становление Курчатова как ученого, способного самостоятельно решать научную проблему, видеть цель, выдвигать собственные оригинальные методы решения задачи и ставить эксперименты для ее достижения, получать новые результаты, подтверждая их обоснованными выводами, состоялось еще до 1925 года, то есть до начала его деятельности в ЛФТИ. Оно началось уже в 1920–1923 годах во время учебы в Крымском университете. Это подтверждается первыми научными статьями молодого исследователя, опубликованными по результатам выполненных им в университете экспериментальных работ.

Осень 1923 года Игорь Курчатов встретил в Петрограде. Вряд ли мы можем точно узнать сегодня причины поступления юноши в Политехнический институт не на физико-механический, а на кораблестроительный факультет. Мог ли его первый учитель С. Н. Усатый посоветовать ему это? Маловероятно, поскольку он был близким другом и даже родственником А. Ф. Иоффе, а тот руководил в Политехническом институте физико-механическим факультетом, который сам создал в 1920 году. Логично было бы рекомендовать своего лучшего студента именно на этот факультет.

В какой-то степени на этот вопрос отвечают недавно найденные и частично опубликованные письма Курчатову его университетских друзей — супругов А. В. и И. В. Поройковых, братьев В. И. и М. И. Луценко и особенно письма юной петербуржанки, его подруги тех лет Веры Тагеевой. «Капелла» — таким звездным именем называл он ее. С ней он беседовал на самые сокровенные темы, впуская в «святая святых» своей души

[38]

. Они познакомились в 1921 году, когда восемнадцатилетняя Вера, оказавшаяся в Феодосии вместе с семьей, посещала занятия в Крымском университете. Удивительно светлые послания, отправленные «Капеллой» в 1921–1925 годах из Петрограда «Блистательному Ориону», как она называла своего друга, дают сегодня возможность увидеть юного Курчатова таким, каким он тогда был. Безусловно, их дружеские нежные чувства повлияли на формирование личностей обоих. И, вероятно, выбор дальнейшего жизненного пути был сделан Игорем под влиянием этой таинственной для биографов ученого Незнакомки.

В письмах Веры Тагеевой проявились неожиданные, не увиденные никем ранее черты характера Курчатова, которые объясняют его поступки и линию поведения всей последующей жизни. Так, в июле 1921 года, заканчивая первый год учебы в университете, он уже раздумывает, по какой дороге идти, склоняется даже в сторону метафизики и теологии

[39]

. Он объявил себя последователем Шопенгауэра. В его характере ярко просматривается поэтическая струнка

[40]

. От него исходят бодрость, вера в лучшую жизнь и в себя, любовь к Родине, к русским людям. «Игорь, Вы единственный среди тысяч, — пишет девушка, — я смеялась от радости, что не все люди обратились в вялое желе или разочарованные тряпки»

В другом письме она замечает, что он из тех, «кто может ковать свое счастье»

В начале 1920-х годов, ничего еще не зная о будущем, Вера была романтически влюблена в юного мечтателя из Крыма. Она писала ему: «Вы один из очень, очень немногих настоящих людей… вижу Вас опять откровенным, правдивым, с огнем в душе, который так редок в людях… Ваша отрешенность от сует этой жизни восхищает меня… уходя в науку, Вы собираете такие духовные силы, которые никогда не даст Вам жизнь». И далее: «Вы единственный человек, которого не тронула наша современщина и который сохраняет и сохранит чистую душу»