Варбург Тэнтвул умирал. От него остались лишь кожа да кости, но он улыбался, лежа в своей большой кровати, как будто мысль об исчезновении забавляла его.

Даже в те времена, когда он пользовался относительным здоровьем, он никогда не был привлекательным. Теперь же, истощенный болезнью, он был просто безобразным. Длинные и тонкие, почти бесцветные губы плотно прижимались к мелким, на редкость хорошим зубам. Он улыбался. В маленьких, глубоко посаженных, желтоватых, безжалостных глазках появился блеск, словно отражение невидимого пламени, а на нижней губе появилась тонкая линия белых зубов, словно он прикусил ее, чтобы не расхохотаться.

— Ты по-прежнему желаешь жениться на Арабелле? — спросил он сына, поворачивая к нему сардонически усмехающееся лицо.

— Да, отец, но…

— Никаких «но», мой мальчик, — старик тихо, но жестоко рассмеялся, — никаких «но». Я тебе говорил, что я против. Ты будешь жалеть до самой смерти, если женишься на ней. — Он замолчал, и воздух свистел в его бесплотном горле. — Ну что ж, женись, если твое сердце требует этого. Я тебя предупредил… Так, мой мальчик? Не скажешь потом, что твой старый отец не предупреждал тебя… — Он упал на подушки и прерывисто задышал, как бы стараясь удержать душу, покидающую его тело, а затем резко приказал: