На оперативном совещании у начальника фашистской контрразведывательной группы, посланной с особым заданием в районный центр Новоселье, что неподалеку от Пскова, на территории, оккупированной гитлеровцами, кто-то из работников впервые упомянул о нелепом слухе, ходившем среди русского населения. Комиссаром одного из ближних партизанских отрядов якобы является… немец. Капитан абвера Шредер, начальник группы, не воспринял этот слух всерьез:

— Русские так напуганы мощью германского оружия, что им повсюду мерещатся немцы. Даже среди лесного сброда.

И сам первый рассмеялся.

Подчиненные тоже почтительно хохотнули, хотя и несколько сдержанно. Шутка начальника вызвала у них двойственное ощущение.

С одной стороны, слух действительно нелепый. Ну откуда взяться среди партизан немцу, да еще в ранге комиссара? Ведь известно, что даже своим, советским, немцам Сталин не доверяет настолько, что переселил их всех в глубь страны. С другой стороны, насчет запуганности русских капитан Шредер, мягко говоря, несколько сгустил краски. Это ведь не сорок первый или сорок второй год, когда германские власти чувствовали себя полными хозяевами оккупированной территории и даже издали здесь, в городе Пскове, собственные марки с немецкой надписью «Плескау», как бы перечеркивая навсегда прежнее название старинного русского города. Теперь же, после Сталинграда, шутка капитана прозвучала явно устаревшей и даже несколько двусмысленной. Русские запуганы! А постоянные «сокращения» линии фронта, иначе говоря, довольно беспорядочные отступления? А целый партизанский край тут же, у них под боком? А бесконечные диверсии на железных дорогах, заставляющие зябко ежиться всех, кому предстоит следовать в воинских эшелонах по оккупированной территории? А дерзкие нападения на крупные гарнизоны, теперь уже не только по ночам, но и все чаще и чаще среди бела дня?