Как-то вечером мама долго искала своего сынишку. Джоэля не было ни в доме, ни во дворе. Она услышала голоса в старой хижине дядюшки Римуса, заглянула в окно и увидела, что мальчик сидит рядом со стариком.

Мальчик прислонил голову к плечу дядюшки Римуса, во все глаза глядя в морщинистое ласковое лицо.

И вот что услышала мама.

— Гонялся, гонялся Братец Лис за Братцем Кроликом, и так и этак ловчился, чтобы его поймать. А Кролик и так и этак ловчился, чтобы Лис его не поймал.

— Что же, Лис никогда-никогда не поймал Кролика? А, дядюшка Римус? — спросил Джоэль на другой вечер.

— Было и так, дружок, чуть-чуть не поймал. Помнишь, как Братец Кролик надул его с укропом?

Вот вскоре после этого пошёл Братец Лис гулять, набрал смолы и слепил из неё человечка — Смоляное Чучелко.

Взял он это Чучелко и посадил у большой дороги, а сам спрятался под куст. Только спрятался, глядь — идёт по дороге вприскочку Кролик: скок-поскок, скок-поскок.

Старый Лис лежал тихо. А Кролик, как увидел Чучелко, удивился, даже на задние лапки встал. Чучелко сидит и сидит, а Братец Лис — он лежит тихо.

— Как-то ночью, — сказал дядюшка Римус, посадив мальчика к себе на колени и задумчиво поглаживая его по волосам, — как-то ночью Братец Опоссум зашёл к Братцу Еноту; опростали они большую миску тушёной моркови, выкурили по сигаре, а потом отправились погулять, посмотреть, как поживают соседи. Братец Енот — всё трусцой да трусцой, Братец Опоссум — вприскочку да вприпрыжку. Опоссум до отвала наелся фиников, а Енот наглотался вволю лягушек и головастиков.

Гуляли они, гуляли. Вдруг слышат — где-то в лесу сама с собой толкует собака.

— Вдруг она кинется на нас, Братец Опоссум? Что мы будем делать? — спросил Енот.

Опоссум только усмехнулся:

— Ну уж я не дам тебя в обиду, Братец Енот. А ты что будешь делать?

— Дядюшка Римус, — спросил Джоэль вечером, когда старик как будто ничем не был занят, — скажи, когда Лис поймал Кролика Чучелом, он не убил его и не съел?

— Разве ж я не рассказывал тебе об этом, дружок? Ну да, я ведь сонный был, и в голове у меня всё спуталось, и мама как раз позвала тебя. О чём же мы тогда толковали? Помню, помню. Ты, никак, и глазки уже трёшь? Нет, плакать по Братцу Кролику погоди. Даром, что ли, он был такой шустрый? Ты послушай, что дальше будет.

Приклеился, значит, Братец Кролик к Чучелку, а Старый Лис ну кататься по земле, ну хохотать.

А потом говорит:

— Сдаётся мне, Братец Кролик, на этот раз я тебя поймал. Может, я и ошибаюсь, но кажется мне, что поймал. Ты всё тут скакал и потешался надо мной, но теперь конец твоим шуткам. И кто просил тебя лезть не в своё дело? И зачем сдалось тебе это Чучелко? И кто это прилепил тебя к нему? Никто, никто в целом свете! Никто не просил тебя, а просто ты сам взял и влепился в это Чучелко! И сам ты во всём виноват, Братец Кролик! Так и надо тебе, так и будешь сидеть, пока я не наберу хворосту и не зажгу его, потому что я, конечно, зажарю тебя сегодня, Братец Кролик.

Йозеф Лада — очень известный чешский художник. Ладу хорошо знают не только в Чехословакии, но и далеко за пределами его родины. Немало сил и энергии отдал он чешскому искусству и литературе, и за это ему было присвоено почётное звание народного художника. Он делал рисунки и ко многим детским книгам, которые стали любимыми книгами чешских ребят.

Но Йозеф Лада не только делал рисунки к детским книжкам, а и сам писал для ребят. Одной из таких книжек и является сказка-повесть «О хитрой куме Лисе». Это не совсем обычная сказка. Кума Лиса живёт в наши дни, и хотя старается вести себя, как в старых сказках, но… Что из этого получается, вы узнаете, прочитав эту книжку.

Сторожка лесничего Вобинушки стоит в самой чаще леса — на небольшой полянке, что под горой Гомоли. Здесь и живёт он со своей женой и детьми, Еником и Руженкой. Над домом возвышаются пять старых буков, и потому сторожка лесничего так и называется — «У пяти буков».

Хорошо жить в одиноком лесном домике! Еник и Руженка ни за что в мире не поменялись бы с ребятами, живущими в деревне или в городе. Сами посудите. В лесу столько ягод, орехов, грибов. Летом, когда жарко, купайся сколько хочешь в лесном пруду Качаке, до которого от дома рукой подать. Зимой, когда пруд замерзает, вот вам и чудесный каток, а гора Гомоли будто специально сделана, чтобы съезжать с неё на салазках…

Лесничий очень любит Еника и Руженку и всякий раз, когда бывает в городе, не забывает купить им гостинец. А иногда он и из лесу приносит что-нибудь интересное. Однажды во время обхода он поймал маленькую шуструю лисичку.

— Вот, это вам, — сказал он Енику и Руженке. — Устройте для проказницы приличное жильё, чтобы ей у нас понравилось.

Дети решили, что лучше всего поместить лисичку в старой собачьей конуре — как-никак, она хоть дальняя, хоть рыжая, но родственница Гектору и Султану, двум охотничьим псам, которые уже давно служат лесничему Вобинушке.

Еник и Руженка ещё не успели как следует оплакать потерю своей любимицы, а она, неблагодарная, уже нашла себе новый дом — отменную нору под старым, кривым дубом, что растёт по другую сторону горы Гомоли, в Доланском охотничьем округе.

На следующее утро она хорошенько обследовала окрестности и осталась всем довольна. Неподалёку от её дуба оказалась сторожка лесничего Бржезины, у которого был сынишка, очень похожий на Еника, — это тоже пришлось лисичке по душе: хотя она выискала себе новый дом подальше от прежнего, подальше от Гектора и Султана, но она уже привыкла к людям и скучала по Енику и Руженке. Однако она решила, что никогда больше не станет жить с людьми. Во-первых, в лесу привольнее, а во-вторых, всякая порядочная лиса должна сама добывать себе пропитание. Считая себя вполне взрослой и самостоятельной, она решила, что будет именовать себя не иначе, как кумой Лисой. Ведь так зовутся все сказочные лисицы. И, раз уж таково её желание, мы тоже будем вежливо называть её кумой.

На другой день наша кумушка опять подобралась к окну сторожки, чтобы подслушать какую-нибудь новую сказку. На этот раз лесничий рассказывал своему сынишке о лисе, перехитрившей простака возницу:

— «…Да, эта кума Лиса была продувной бестией! Однажды увидела она, что по дороге катит воз, гружённый прекрасной свежей рыбой. От аппетитного запаха у лисы, конечно, слюнки потекли.

«Грош мне цена, если не отведаю я нынче рыбки!» — сказала рыжая самой себе.

Она забежала вперёд, легла за поворотом, прямо на середину дороги, и прикинулась мёртвой.

Возница, увидев её, тут же остановил лошадь и слез с телеги.

Итак, наша кума не намерена была жить дальше, как в сказке. Она решила добывать пропитание каким-нибудь новым способом. Но легко решить, нелегко выполнить. Потратив весь день в бесплодных раздумьях, лиса вечером опять поплелась к знакомому домику, чтобы опять послушать сказку.

Но в тот вечер лесник рассказывал не про лисиц, а про какого-то барашка, из ушей которого сыпались золотые дукаты, когда он отряхивался.

Лису эта сказка совсем не заинтересовала, и она уже хотела уйти, когда лесник начал рассказывать о волшебном столике:

— «…стоит только приказать этому столику: «Накройся!» — и тотчас на нём появляется множество самых отменных кушаний…»

Наша кума навострила уши.