ИЗРЕДКА я что-нибудь слышал о ней. Ее жизнь наладилась: она вышла замуж— за парня, подающего большие надежды, у них родился ребенок, они перебрались в другой город. И вдруг однажды она, ко всеобщему удивлению, вернулась — одна и не в лучшем состоянии. Ее снова положили в больницу, потом она уехала, вернулась, снова уехала — и, уже окончательно вернувшись, поселилась в крепости, в старинном квартале, в маленькой квартирке, поближе к матери.

Мой друг Виктор, от которого я и узнавал о ее жизни, как-то сказал, сделав многозначительное лицо:

— Видел бы ты ее…

И все же на той пешеходной улице в нижнем городе, где в любое время можно встретить знакомого, я сразу ее узнал. Несмотря на то что шел снег, ветер растрепал ей волосы, и она была похожа на призрак. Несмотря на то что, влекомая толпой, она быстро прошла мимо. Я обернулся. Запорошенная снегом удаляющаяся фигура. Как сотни других безымянных фигур, она спешила в единственно возможном направлении — в конец улицы, к перекрестку, чтобы там скрыться из виду.

Но нет, я побежал, вернее, просто прибавил шагу.