«Есть люди одержимые, которые на всю жизнь отдают свои сердца лошадям, кораблям и оружию. Жан Лабарж был таким одержимым, но сердце свое он отдал земле под названием Аляска. Она лежала на севере, обширная и незаселенная, без городов. Земля ледников, гор,ледяных заливов и скалистых фьордов, пространных, покрытых травой равнин и заснеженных каньонов, бескрайней тундры и многих миль прекрасного строевого леса. Ледяные языки арктических морей лизали скалистые уступы ее изрезанных берегов, а над ней разноцветными лентами играло северное сияние. Жан Лабарж влюбился в эту землю задолго до того, как увидел, потому что чувствовал ее силу, красоту и богатство...» В романе Луиса Ламура `Ситка` повествуется о полных опасностей увлекательных приключениях Жана Лабаржа, образ которого заставляет вспомнить чистых душой, отважных и находчивых, умеющих постоять за себя, предприимчивых и целеустремленных героев Джека Лондона.
Глава 1
Оглядывая лес в поисках Роба Уокера, Жан Лабарж остановился рядом с огромным кипарисом. К этому времени Роб уже должен был подойти к Медовому дереву, поэтому, постояв секунду, Жан направился к назначенному месту встречи. Затем внезапно остановился.
В лесу было очень тихо. Где-то вдалеке, нарушив тишину, каркнула ворона, но других звуков он не услышал, только ветерок шелестел высоко в листве. Мальчик почувствовал, как забилось сердце.
В сплошном ковре опавшей листвы, сразу за кипарисом виднелся отпечаток ботинка, ведущий на юг, вглубь леса.
В свои четырнадцать лет Жан Лабарж знал след каждого мужчины из маленькой деревушки, приютившейся у болот, каждого фермера, обрабатывающего поблизости свое поле, и даже некоторых гуртовщиков, которые иногда проводили скот по огибающей болота дороге. Но этот был незнакомым.
Солнце проникало сквозь листву, покрывая землю пятнами света и тени. Ветра здесь не было, лишь наверху перешептывались листья, потому что сюда, в это место, лежащее глубоко в Великих болотах, не проникал ни ветер, ни посторонние звуки. Здесь надо было ходить неслышно и украдкой, двигаясь в этих безлюдных, таинственных лесах так, как, наверное, двигались люди в давние-давние времена, когда Земля только пробуждалась к жизни.
Глава 2
Медовое дерево стояло на краю маленькой полянки, вытянув во все стороны давно мертвые и голые сучья. Гигантский кипарис, в который давным-давно попала молния и который за много лет оброс пушистым мхом, был футов девяти в поперечнике и футов шестидесяти в высоту, внутри он был совсем пустым. В этом громадном дупле хранился мед не одного поколения пчел, а для Жана Лабаржа это дерево было постоянным источником волнений с самого первого дня, когда он нашел его. Не проходило недели, чтобы Жан со сладким предвкушением не придумал способа, как его обчистить.
Вокруг дерева кружили тысячи пчел, поскольку его дупло использовал не один рой, а целая дюжина на разных уровнях. Мертвое дерево было очень высоким, и в свое время, наверное, было великолепным и величественным кипарисом, теперь оно стало огромным складом меда. Когда Жан впервые взял Роба в болота, он проивел его именно к Медовому дереву, и с тех пор оно стало центральным местом, с которого начинались и которым кончались их путешествия и исследования болот.
Вскоре после того, как на ферму приехал дядя Жана — Джордж, ему показали это замечательное дерево, и он немедленно разработал план, как выкурить из дупла пчел и украсть мед. Но это было до того, как дядя Джордж понял, что нагнать столько дыма, чтобы выкурить всех пчел одновременно, будет невозможно. Задолго до того, как дым достигнет вершины дупла, ветер развеет его, и тот, кто попытается полезть за медом неминуемо погибнет от укусов тысяч пчел. Дядя Джордж поворчал, погрозил пчелам и ушел. Он не возвращался к Медовому дереву, а Жан не напоминал о нем, однако мысли о хранящихся там богатствах не давали мальчикам покоя.
— Ты собираешься выкурить их сегодня? — Роб не скрывал страстного желания полакомиться. Спорю на что хочешь, мед оттуда можно черпать целыми бушелями!
[2]
— Бушелями? — Жан презрительно усмехнулся услыхав такую оценку. — Да его там тонны!
