Что может быть лучше, чем принадлежать к древнему и очень влиятельному роду? Ничего. А если этот род проклят богами? Если на каждом шагу тебя ждут схватки с вампирами и вурдалаками, оборотнями и ограми, духами и демонами? Если смертельная опасность поджидает за каждым углом? Поможет ли тебе твоя высокорожденность? Если ты Гартош из рода Осколов, то да. Гартош, несмотря на молодость, из жертвы, из добычи часто сам превращается в охотника. И горе тем силам, что попытаются встать у него на пути! А награда за все – любовь прекраснейших существ в мире Иктив – дриад и сирен.
I
Двухлетний малыш растерянно смотрел вслед удаляющимся родителям. Тихо хлопнула дверь, и он остался один. Как только растерянность прошла, он сразу же стал жалобно хныкать, но дверь оставалась заперта. Не видя реакции, он прочистил горло и стал реветь погромче, но и это, ни к чему не привело. Поняв, что никто не придет и что он предоставлен сам себе, малыш сразу же прекратил хныканье и деловито приступил к осмотру комнаты, где его так жестоко оставили сидеть одного.
В небольшой комнате на стенах равномерно горели четыре магических светильника: об этом заранее побеспокоился дед малыша – лорд Руткер, князь Риглиса, главный маг империи Виктании. Ведь в такой знаменательный для Гартоша день (а именно, так звали малыша), никто и ничто, даже неровный свет обычных свечей и светильников, не должны отвлекать его от главного сегодняшнего события – Выбора. Над самим мальчиком находился еще один источник света – яркий сияющий диск, излучающий широкий конусообразный луч, тоньше вверху и широко расходящийся книзу. Луч замыкал мальчика в ярко освещенном кругу, примерно пяти, шести шетов
[1]
в диаметре.
Гартош вскинул голову – интересно же, что так ярко светит, – и тут же зажмурился, еще и прикрыл глаза ладошками, свет был слишком яркий. Он проморгался, немного раздвинул пальцы, и взглянул в сторону. Глаза тот час жадно распахнулись, а руки разлетелись, словно отброшенные катапультой. Справа от него лежало НЕЧТО. Малыш уже знал, как это называется, у него у самого было несколько деревянных игрушечных мечей, но такого, еще не было. Будучи еще совсем несмышленышем, Гартош, тем не менее, подсознательно понимал: этот меч, особенный. Он хотел, было поддаться первому импульсу, подползти к этому сокровищу и схватить его, но тут же вспомнил, что есть вещи, которые ему не разрешалось брать. А этот меч так похож на папин, хоть и намного меньше, а ведь за папин меч Гартошу влетало больше всего.
Вспомнив про отца, малыш быстро оглянулся – не стоит ли за спиной, с длинной лозиной в руке, а ведь все знают, страшнее лозины ничего нет. Отца сзади не было, но зато с другой стороны лежало: другое НЕЧТО, не менее интересное, чем первое. Слева лежал большой многогранный кристалл: подобные он видел у деда. Кристалл светился таинственным голубоватым светом, и странно переливался на гранях – в зависимости, в какую сторону наклонялся Гартош. Дедушкины кристаллы так же запрещено трогать. Но ведь здесь никого нет…
Он воровато взглянул на дверь. Она по-прежнему была закрыта, и не единый звук не говорил о том, что кто-то приближается. Значит он здесь один, и надолго…
II
Первые годы в студии, пролетели для Гартоша быстро и незаметно, обучение проводилось в форме игры – время нудных лекций еще не наступило. Нельзя сказать, что Гартош был отличным студиэром, скорей наоборот. И дело не в отсутствии способностей или природной лени (хотя лень, конечно, присутствовала), а в не желании мальчика учить тот или иной предмет.
Услышав однажды, от кого-то из старших студиэров, что знание живописи, торговли и музыки, бесполезно для будущих военных, Гартош надолго невзлюбил эти предметы. Танцы тоже не для настоящих рубак – и Гартош категорически отказался заниматься этим постыдным для военного занятием.
Хотя иногда он круто менял свое мнение. Особенно в случае с танцами, когда на втором году обучения был дан бал по поводу летнего солнцестояния и дня почитания бога солнца – Гретеона. Бал дали для двух студий, мужской и женской.
Вот здесь и проявились – неумение танцевать, незнание этикета и многих элементарных вещей. Уже появившиеся соперники, тут же, с готовностью подняли Гартоша на смех, и только вмешательство Гнивера спасло его от окончательного уничтожения как личности – ведь это было первое представление в свет, маленьких, но знатных граждан империи. И от того, как кто себя показал, зависело очень многое, особенно успех у противоположного пола. А вот тут сплоховать никак было нельзя, а это, несмотря на свой малый возраст, Гартош понимал прекрасно.
Гнивер отвел Гартоша подальше от любопытных глаз, и стал втолковывать бестолковому брату:
