«Чаадаев, утверждая своё мнение, что у России нет истории, то есть что Россия принадлежит к неорганизованному, неисторическому кругу культурных явлений, упустил одно обстоятельство — именно язык. Столь высокоорганизованный, столь органический язык не только — дверь в историю, но и сама история. Отлучение от языка равносильно для нас отлучению от истории… У нас нет акрополя… Зато каждое слово словаря Даля есть орешек акрополя, маленький Кремль…» (О. Мандельштам).

Волхвы оказались правы и вещий Олег всё‑таки принял смерть от коня своего. Этим сказанием монах–летописец пропел лебединую песню по истреблённым волхвам во время насильственной христианизации Руси.