Большая часть человечества утверждает, что жизнь – это путь, испещрённый периодами чёрно-белого цвета. В тот момент, когда нога ступает на чёрную полосу, необходимо верить, что впереди ждут счастливые моменты, символично окрашенные в белые тона.

Но я решительно опровергаю эту теорию. Ведь если с ней согласиться, то в моей жизни белой полосы попросту нет. Она элементарно не существует.

Жизнь – весьма несправедлива и коварна. Она делает сильных людей слабыми, а недостойным преподносит лавровый венок победителя.

Встреча с тётей прошла более чем удачно. Наверное, это какие-то проблески белого цвета в моей жизни. Я знала, что соскучилась по Тессе, но не предполагала, что настолько сильно! Мы обе плакали. Особенно тётушка.

Она немного постарела за это время, мысленно пришлось подметить мне. Но жизнерадостности у неё не поубавилось. Это одно из тех качеств, что восхищали меня в ней.

Болтали мы с ней около двух часов. Гаспар терпеливо ждал, иногда поддерживая разговор. Но в основном молчал, понимая, как много нам нужно сказать друг другу.

И вот, наконец, мы с Гаспаром ехали на благотворительный бал. Было около девяти вечера. Я уже порядком устала, и глаза мои немного припухли от слёз. Но всё это не сравнится с теми переживаниями, которые я испытывала в эти минуты.

Я очутилась на холодном ночном воздухе. Задыхаясь от потока слёз и ужаса, я бежала в темноту подальше от любопытных глаз, абсолютно не осознавая, куда направляюсь. Я хотела лишь одного – скрыться от этого кошмара наяву.

Посетители бала, вышедшие подышать, даже не представляют, как же дорого они заплатили за своё желание – ведь пропустить такое многого стоит. Они в полном недоумении оглядывались и уступали дорогу плачущей девушке, некогда иностранке с безупречно чистой репутацией.

Но мне было на них наплевать. В сознании моём громогласно звучала только одна мысль, больно заполняя все частички меня: «Зачем вернулась?!»

Я опустилась на холодную каменную скамью где-то в глубине парка отеля. Глубоко дыша и подавляя приступы истерики, пыталась хоть как-то успокоиться, осознавая, что всё непоправимо. До сих пор губы горели, словно от ожога.

Раннее барселонское утро. Зимний день обещал быть солнечным и тёплым. Чистое, по-весеннему голубое небо уже освещалось лучами восходящего солнца, а улицы начинали свою привычную оживленную жизнь.

Виктор Эскалант давно разучился долго спать. Не важно, как он проводил вечер и ночь – казино, клуб, работа или буйство в постели с очередной красоткой – вставал он почти с рассветом. Очень редко бывали такие дни, когда измотанный организм не разрешал ему ранее пробуждение. И именно такие дни он нарекал как неудачные и бесполезные.

На часах было почти семь утра. Виктор стоял у огромного зеркала в просторной ванной комнате и тщательно сбривал чёрную щетину. Его лицо ничем не выдавало буйство вчерашней ночи. Лишь в памяти то и дело всплывали яркие картинки, которые он тут же яростно изгонял из мыслей.

Двери ванной внезапно разъехались в стороны, и в проёме показалась высокая фигура Себастьяна.

Проснувшись утром, я посмотрела на часы – почти девять утра…

Чёрт! Проспала! Непривычно резко поднявшись с постели, я одной рукой натягивала пеньюар, а другой взяла мобильный.

Сообщение от Гаспара:

«Доброе утро, любимая! Всё улажено без крови. P.S. Как проснёшься, посмотри направо».