Трижды грезился Рэндолфу Картеру чудесный город, и трижды Картер пробуждался в тот самый миг, когда выходил на высокую террасу, с которой открывался великолепный вид: сверкали в лучах заката многочисленные купола, колоннады, мраморные арки мостов, облаченные в серебро фонтаны, что украшали широкие площади и тенистые сады; вдоль улиц тянулись ряды деревьев, цветочные клумбы и статуи из слоновой кости, а на севере карабкались на крутые склоны холмов островерхие красные крыши, целое море крыш, волны которого отделялись друг от друга вымощенными булыжником переулками. Переполняемый восторгом, Картер будто слышал пение небесных труб и звон цимбал. Подобно тучам вокруг легендарной горы, на вершину которой не ступала нога человека, город окутывала тайна; и когда Картер, трепетавший в предвкушении чуда, взирал с балюстрады, его терзали воспоминания о былой красоте мира и он рвался туда, где обитала некогда эта красота.

Он знал, что каким-то образом связан с тем городом, хотя и не мог сказать, в каком из воплощений, во сне или наяву он бывал там. Картер смутно припоминал далекую юность, когда каждый день обещал радость и удовольствие, а рассветы и закаты словно вторили песням и звукам лютни, отворяя огненные врата, за которыми скрывались еще более грандиозные чудеса. Ночь за ночью на высокой мраморной террасе с ее диковинными вазами и изваяниями, глядя на раскинувшийся внизу в лучах заходящего солнца прекрасный город, Картер ощущал невидимые путы, которые набросили на него деспотические божества сновидений: ибо как ни стремился он покинуть возвышение, спуститься по широким лестницам к древним мощеным улочкам, все было напрасно.

Проснувшись в третий раз, осознав, что так и не сумел достичь желаемого, он принялся молиться и долго и пылко взывал к капризным божествам, таящимся за облаками на вершине неведомого Кадата, что высился посреди холодной пустыни. Но боги не ответили ему, даже когда он воззвал к ним во сне, даже когда принес жертву, назначенную бородатыми жрецами Нашт и Кама-Таха, чей пещерный храм с огненным столбом расположен недалеко от ворот в мир яви. Впрочем, молитвам его все же вняли, однако иначе, нежели он рассчитывал: уже после первого моления чудесный город перестал являться ему во сне, будто он, Рэндолф Картер, чем-то оскорбил богов или нарушил их волю.

Вы и представить не можете, как, оказывается, просто предсказать грядущую судьбу несмышленых четырехлеток! Улыбчивый дядя поочередно приглашает малышей в самую обычную комнату, где на столе лежит БОЛЬШАЯ, ОЧЕНЬ ВКУСНАЯ КОНФЕТА. «Мне надо выйти ненадолго, — доверительно сообщает он. — Ты можешь взять конфету, если хочешь, но если дождешься, когда я вернусь, то получишь сразу две». После чего психолог демонстративно удаляется, а испытуемый…

Некоторые дети хватают лакомство сразу, лишь только закроется дверь, другие сдаются через несколько минут; но в любой группе малышей всегда находятся те, которые твердо решают подождать. Кто-то из них просто отворачивается от стола, кто-то стискивает кулачки и зажмуривает глаза, иные начинают петь, плясать или декламировать стихи, некоторые придумывают для себя игру, а кое-кто даже пытается заснуть. И когда добрый дядя наконец возвращается, терпеливые детишки получают свою честно заслуженную награду!

Причем в ближайшем будущем! Датские инженеры разработали миниатюрную дистанционно управляемую подлодку «Мартин», чье главное предназначение — контроль за состоянием проложенных на дне морском трубопроводов. Она рассчитана на глубины до полутора километров.

А у берегов Канады уже несут подводную вахту крохотные «Одиссеи», курсирующие вдоль традиционных маршрутов танкеров. Пока эти малышки заняты изучением морских течений, но вскоре будут подключены к борьбе с тяжкими экологическими последствиями аварий нефтеналивных судов.

Она уже давно закончила петь, а школьное здание по-прежнему вибрировало от ее голоса. Голос дрожал в углах, растекался по потолку, резонировал от спин фермеров и фабричных рабочих, которые спешили к выходу. Все пространство теперь принадлежало голосу. Он звал слушателей в прохладу и темноту, вырывался за ними следом и устремлялся вдаль, к горам.

Женщина, обладавшая необыкновенным голосом, присела на край сцены, запустила пальцы в свои золотистые волосы, тряхнула головой — и все это в свете керосиновых ламп, представляете!.. Я стоял в тени, задыхающийся, мокрый, растерянный. Люди покидали зал, возобновляя давние разговоры, обмениваясь шутками, а я боялся вымолвить словечко. Мой голос после того, что я услышал, показался бы совершенно неуместным.

Я беззвучно вступил в круг света и протянул визитную карточку — единственный дар, на который я был способен.

Каждый год десятки тысяч молодых амбициозных, полных надежд юношей и девушек приезжают на «фабрики грез» разных стран. Немногие из них добьются желанного успеха: оставят отпечатки ладоней и ступней на гипсе у Китайского театра Гроумена в Голливуде, поднимутся на сцену, чтобы получить «Оскара», «Эмми», «Грэмми» (да хотя бы и «Тэфи»!), пройдут по знаменитой лестнице в Каннах в дни кинофестиваля… И получат все, что прилагается к славе: статус «звезды», деньги, контракты, виллы и яхты, обожание миллионов поклонников…

Звезда — один из наиболее опоэтизированных человечеством образов. Светящие или «самоцветные» небесные тела, как именует их Даль, давным-давно служили символами отличия: в форме звезд делали ордена, украшения… Люди-«звезды» — наивысшая степень отличия, признание полного успеха — появились в XX веке. Они рождены искусством, которое легко тиражируется.

Естественно, первые «звезды» принадлежат эпохе немого кино: Чарли Чаплин, Вера Холодная… С появлением качественной бытовой аудиотехники в ранг «звезд» были возведены джазмены, поп- и рок-музыканты… Звуковое черно-белое, а затем цветное кино принесло новую плеяду кумиров.

Если когда-то театральные актеры, певцы могли прославиться, сыграв в кино, сегодня уже киноактеров (да и всех остальных) делает «всенародно известными» телевидение. Это могучее средство — воистину пятая власть. Оно может облагородить и унизить в одночасье, да так, что весь мир будет в курсе происходящего.

В любом случае «звезды» — элемент и порождение высокотехнологичного, если можно так выразиться, искусства, способного приносить доход. Они его продукт и двигатель.