— Ну перестань же, — сказал Волк, — А еще царевич. Сопли утер хоть бы…

Сгущались сумерки. Царевич рыдал.

— Там же написано было: — Коня потеряешь, — увещевал Волк. — Написано ведь?

Написано. Так чего же ты?

Царевич прорыдал длинную, полную боли и укора фразу, из которой Волк разобрал только три слова: «темно», «дорога» и «задница». Волк почесал в затылке: служебный долг подсказывал ему одно, милосердие нашептывало другое. Каждый раз Волк зарекался слушать этот шепот и каждый раз не выдерживал.