Совсем недавно жизнь казалась Лере замечательной штукой, ведь у нее было все, о чем только может мечтать пятнадцатилетняя девушка: внимательные родители, друзья, самый лучший и заботливый парень… Все изменилось за один день. И вот она стоит на крыше торгового центра, дрожа и глотая слезы. Витя оказался совсем не тем, за кого она его принимала. А их любовь – лопнувшим воздушным шариком, чьи лоскутки треплет ветер. Лера решила: больше никому и никогда она не откроет своего сердца. Но судьба не принимает таких обещаний, захватывая в неожиданный водоворот знакомств и событий…
Лера и Витя
Лера стояла на самом краю крыши единственного в их городе «небоскреба». Это был недавно сданный в эксплуатацию деловой центр, вмещающий в себя и торговый комплекс. Как она оказалась на крыше высоченной, в шестнадцать этажей, башни? Лера и сама не помнила. По странной случайности, а скорее по халатности служащих, люк, ведущий на площадку, был открыт. Лера забралась по короткой металлической лесенке и оказалась на крыше. Весенний ветер, а здесь он был довольно сильным, мгновенно растрепал ее волосы, остудил пылающие щеки и осушил мокрые глаза. Выскочив на округлую площадку крыши, она подлетела к перилам, ее огораживающим. Вид открывался замечательный, но Лера была не в состоянии любоваться красотами их небольшого городка, она хотела только одного – избавиться от невыносимой боли, жгущей ее изнутри.
– Он… – шептала она сквозь всхлипывания, – он… разве это любовь?!
Лера перегнулась через перила, но, увидев внизу машины, показавшиеся ей в состоянии аффекта крошечными спичечными коробками, резко выпрямилась и зажмурилась. Слезы снова потекли по ее похолодевшим щекам. Но она их не чувствовала.
Перед ее внутренним взором стояло лицо Вити, его выражение казалось ей отвратительным. Светло-карие глаза, которые еще вчера она называла прекрасными и любовалась ими, были полуприкрыты, в них отражалось желание, красные губы, по которым он без конца проводил языком, вызвали омерзение своей пухлостью, влажностью и наглостью. Она все еще чувствовала, как Витя елозил ими по ее лицу, словно обезумевший пес. И как Лера ни пыталась его оттолкнуть, он без конца припадал этими казавшимися ей противными мокрыми губами то к ее губам, то к щекам, то к шее. Она вздрагивала от едва сдерживаемого отвращения, ей хотелось вытереть лицо салфеткой, но Витя никак ее не отпускал. Его сильные руки обхватили Лерино тело, он прижимался к ней бедрами, тяжело дышал и бессвязно бормотал:
– Ну давай… давай… чего ломаешься?