Я опоздалъ нѣсколько минутъ на царскосельскій поѣздъ желѣзной дороги. Нужно было ждать слѣдующаго поѣзда, который отправлялся черезъ два съ половиною часа. Досадуя на себя, я началъ придумывать, какъ-бы мнѣ убить время до поѣзда. Дожидаться въ вокзалѣ было скучно, навѣстить знакомыхъ… но таковыхъ, живущихъ близь вокзала, не оказалось, а потому я рѣшился отправиться въ близь-лежащій трактиръ и провести время за чаепитіемъ или играя съ маркеромъ на бильярдѣ. Трактиръ оказался недалеко отъ вокзала и я зашолъ въ него. Это былъ третьестепенный трактиръ, съ запахомъ жаренаго, въ перемежку съ табачной копотью, съ органомъ въ главной комнатѣ, напоминающимъ своими звуками шарманку, съ пестрыми обоями, изображающими охотниковъ, стрѣляющихъ оленей, съ неизбѣжными, присущими этимъ трактирамъ, пунцовыми шерстяными занавѣсками на окнахъ и съ бильярдомъ, у котораго сукно было въ нѣсколькихъ мѣстахъ заштопано. Бильярдъ былъ занятъ. На немъ играли: бѣлокурый молодой человѣкъ, въ пиджакѣ, въ высокихъ охотничьихъ сапогахъ и съ ухарьскими замашками и пожилой бородачъ, въ сибиркѣ, замаранной въ мукѣ, какъ надо полагать, лабазникъ.

— Послѣднюю партію играете? — обратился я къ лабазнику.

— Какое послѣднюю! Только еще сами дорвались… — отвѣчалъ тотъ.

— Вы и не ждите, потому больше часа мѣста проиграемъ, — добавилъ ухорскій молодой человѣкъ;- а ежели хотите, такъ вонъ держите за толстопузаго мясника рубль мазу… Я поотвѣчаю.

— Не держите, ваше благородіе, а то бокъ нашпаритъ. Ядъ до бильярда… Даже спитъ на немъ. Изъ-за него, мерзавца, одинъ маркеръ на веревку себя вздернулъ.