Воспоминания о той фантастической ночи, что Ник Коултер провел с Дани, преследовали его постоянно. Ник любил Дани, нуждался в ней. И когда он узнал, что у нее будет его ребенок, тут же предложил ей выйти за него замуж. Но она ответила отказом…
ПРОЛОГ
Ник Коултер покинул Париж на две недели раньше намеченного срока.
Он и сам не знал, почему ему так не терпелось уехать. Решение принял мгновенно. Действовал импульсивно, скорее подчиняясь какому-то внутреннему голосу, нежели руководствуясь доводами разума, что совершенно ему несвойственно: недаром же его прозвали мистер Ледяная Глыбе. Впрочем, он так же повел себя и в ту ночь, когда позволил инстинкту взять верх над разумом.
Той ночью Дани Шератон отдалась ему.
Мощный инстинкт самосохранения заставлял его всячески отрицать неизгладимое впечатление, которое произвел на него тот единственный, незабываемый вечер, проведенный с ней вдвоем. Он пытался убежать от своих воспоминаний, но никакой силой воли свершившегося не изменить.
Вечером, перед отъездом в Европу, Дани пришла к нему. После пяти долгих лет ожидания он наконец-то занялся с ней любовью.
Глава ПЕРВАЯ
— Ты беременна.
Дани ухватилась за ручку входной двери. Колени у нее подгибались. Она боялась, что вот-вот упадет. В бешенстве смотрела она в его невозмутимо-спокойные синие глаза, взгляд которых был все таким же жестким и непреклонным. Как всегда, Ник оставался воплощением олимпийского спокойствия, тогда как ей приходилось прикладывать неимоверные усилия, дабы не взорваться.
— У тебя поистине талант открывать Америку из форточки, — раздраженно бросила Дани, инстинктивно прикрывая рукой выпирающий живот. Какая же она глупая. Думала, что при встрече с Ником у нее даже не дрогнет сердце. Не тут-то было. А ее желание вновь очутиться в его объятиях? Не только не уменьшилось, но превратилось прямо-таки в навязчивую идею. И как только такое возможно, если совершенно очевидно, что он ровным счетом ничего к ней не чувствует?
— Ты прав. Я беременна.
— На каком ты месяце? — спросил Ник, покачав головой, и блики сентябрьского солнца запрыгали в его светлых волосах. Дани пронзила острая боль: вспомнилось, как в ту их последнюю встречу в отраженном лунном свете ей показалось, будто его волосы посеребрил мороз. — Можешь не отвечать. Я и сам знаю: на девятом.