В последнее время разгорелись споры о необходимости, якобы во имя суверенитета, полонизации (скорее, ополячивания) названий из области информатики, компьютерологии, прикладной кибернетики и их, в основном, англоязычного словообразования. Впрочем, споры о реполонизации (новоополячивании) охватывают различные области во главе с торговлей и производством: речь идет о том, чтобы ни у соотечественника, ни у иностранца, гуляющего по улицам, например, Кракова, не складывалось впечатления, вызываемого неисчислимым множеством вывесок, реклам, надписей, что он находится (по крайней мере) в Нью-Йорке на Манхэттене. Увеличивается количество конкурсов удачного ополячивания чего угодно, я же эту первую часть очередного эссе для «PC Magazine Po Polsku» хочу посвятить только его тематике. Названия, которые я когда-то придумал для квази-фантастических произведений, уже перекочевали на страницы информационно-компьютерных словарей и соответствующих специализированных журналов. В самом деле, там упоминают «Infowar», «Cyberquads» или «Инфобитвы» — как кому угодно; когда-то я «действовал наоборот», придумывая английские названия, такие как «hardware», могло быть и «software» в качестве названия сражений, которые должны были идти с применением информации в качестве современного оружия. Если кто-то, хаотично обыскивающий чердаки своего старого дома, наконец наткнется на мушкет прадедушки, то это еще совсем не значит, что его следует называть предтечей в области новейших систем запуска беспилотных ракет (cruise missile) из погруженной подводной лодки. Так и я хвастаться новаторством не намерен, тем более, что я знаю, как легко неожиданно возникает юмористика в результате насилия над польским языком, например, для того, чтобы некрасивое «интерфейс» переделать на какое-нибудь «междумордие». Хотя и «междуличие» мне тоже не нравится, но суть в том, что в общеупотребительный язык «втиснуть» выдуманные названия очень тяжело. Например, перед войной были попытки, чтобы модное тогда «автожир» переделать на «ветролет», но ничего из этого не получилось. Хотя добавлю, что если Интернет, не очень мною любимый, так приживается, то английский учить нужно, так как локальные этнические языки создают островки, сильно размытые английской агрессией. Я же дальше «ополячивать силой», по крайней мере здесь, не намерен.

XXI век, довольно громко провозглашаемый как век информационный, столетие информатики (которую я в одном из предыдущих эссе уже успел переделать на «эксформацию»), без введения битов, байтов, альфацифровых рядов в неисчислимое количество битв не обойдется. Пока стычки, как можно прочитать, ведутся примерно так, что хакеры или ракеры, как и молодежь вообще (старики для этих битв как-то не годятся), направляют свою изобретательность на то, чтобы сетевыми меандрами информационно внедриться туда, куда больше всего не следует, потому что нельзя, потому что выслеженному инфовзломщику грозит тюрьма и серьезные денежные штрафы, но все это ряды таких сообразительных смельчаков еще больше возбуждает. «Computer crime», или проступок, совершаемый электронными отмычками, пока еще, насколько это известно общественности, не стал слишком массовым и, похоже, слишком много потерь ни банкам, ни штабам, ни капиталу не принес. Думаю, что пришло время дать волю уже употреблявшемуся ранее, а может быть и злоупотреблявшемуся, желанию цитировать самого себя. А именно: когда еще никакого Интернета не было, во включенном в «Кибериаду» произведении «Образование Цифруши», во второй его части, названной «Рассказ второго Размороженца», я описал следующий вымысел. Была себе планета «Живля», а «живляне» собирали на ней информацию в «компьютеровейниках», и ее было столько, что они начали ее прятать внутри своей планеты, и дело дошло до ИНФОМАХИИ, то есть войны между сделавшимся независимым складом, называемым «Мудро» (от «ядро»), и живлянами, и это происходило так:

«Мировая война с раскинувшимся под Живлей самозванцем ничуть не напоминала прежних войн. Обе стороны, имея возможность уничтожать друг друга за доли секунды, как раз поэтому ни разу не соприкоснулись физически, но сражались информационным оружием. Речь шла о том, кто кого раморочит лгашишем подтасованных битов, оглоушит брехном по черепу, кто ворвется, как в крепость, в чужие мысли и попереставляет штабные молекулы неприятеля наоборот, чтобы его разбил информатический навралич. Стратегический перевес сразу же получило Мудро: будучи Главным Счетоводом планеты, оно подсовывало живлянам ложные сведения о дислокации войск, военных запасов, ракет, кораблей, таблеток от головной боли и даже переиначивало количество гвоздиков в подошвах сапог на складах обмундирования, дабы океанским избытком лжи пресечь всякую контратаку в зародыше; и единственной серьезной информацией, посланной на поверхность Живли, был адресованный фабричным и арсенальным компьютерам приказ немедленно стереть свою память — что и случилось. И, словно этого было еще недостаточно, в завершении штурма на глобальном фронте Мудро перевернуло вверх дном картотеки личного состава противника, от главнокомандующего до последнего киберобозника. Положение казалось безвыходным, и, хотя на передовую выкатывали последние не заклепанные еще вражьими враками лгаубицы, устремляя их жерла вниз, штабисты понимали, что это напрасно; и все же требовали открыть брехометный огонь, чтобы ложь брехней обложить: мол, если и гибнуть на поле врани, то хотя бы с необолганной честью. Главнокомандующий, однако, знал, что ни один его залп узурпатора не потревожит, ведь тому было проще простого прибегнуть к полной блокаде, то есть отключить связь, не принимая к сведению вообще ничего! И в эту трагическую минуту он решился на самоубийственный фортель: велел бомбардировать Мудро содержимым всех штабных архивов и картотек, то есть чистейшей правдой; в первую голову в недра Живли обрушили груды военных тайн и планов, до того засекреченных, что один лишь намек на них означал государственную измену!

Мудро не устояло перед искушением и принялось жадно поглощать бесценные сведения, которые, казалось бы, свидетельствовали о самоубийственном помешательстве неприятеля. Меж тем к сверхсекретной информации примешивали все большие порции не столь существенных данных, но Мудро, из любопытства и по привычке, ни от чего не отказывалось, заглатывая все новые лавины битов. Когда истощились уже запасы тайных трактатов, шпионских донесений, мобилизационных и стратегических планов, открыли шлюзы битохранилищ, в которых покоились старинные мифы, саги, предания, прачиавеческие легенды и сказки, священные книги, апокрифы, энциклики и жития святых. Их экстрагировали из пергаментных фолиантов и закачали под давлением в недра Живли, а цифрократ-самозванец по причине инерционности и самовлюбленности, тупого упорства и рутинерства поглощал все, жадный и ненасытный безмерно, хотя и давился уже избытком битов; и наконец они застряли у него электрической костью в горле: не содержание, а количество данных оказалось убийственным… Как в тишине началось, так в тишине и кончилось первое в истории информатическое сражение». Конец длиннющей цитаты.

В настоящей статье я хотел бы обратить внимание на то, что написанное об этой «войне на информации» в основном (как преждевременное) не пересекается с реалиями сегодняшнего дня. Тем не менее, мы не только можем вычитать из этой цитаты кое-что о потенциальной тактике «боя на битах», или «ИНФОМАХИИ», но и более того, как-то непроизвольно (т. е. независимо, что думал автор этой истории и думал ли он) можем в этом тексте выискать такие сведения, которые «самому тексту» или его автору даже и не снились. Во-первых, появляются, хотя и смутно, потому что это не был детальный трактат об информационной полемологии (о квази-военных стычках информатик как нематериальных армий), различные потенциальные тактики вражеских действий, как наступательных, так и оборонительных: можно поражать правдой, можно дешифровать и изменять приказы врага, можно ему подсовывать (сегодня — через сети) ложь как правду и коварнее — правду как ложь, можно перехватывать приказы, адресованные каким-то третьим сторонам и т. п. Во-вторых, можно полностью абстрагироваться от содержательной стороны сообщений (сегодня мы бы добавили: или в e-mail, или в области, называемой «surfing in cyberspace») в пользу количественной стороны. Прежде всего, можно одолеть чисто вычислительную (в реальном времени) производительность компьютеров или целых сетей противника. Информационно можно сделать то, что в старую и ушедшую эпоху обычных битв означало бы, например, применение современного реактивного самолета против авиации, состоящей из Фокке-вульфов или Спитфайеров. Можно и саму вычислительную производительность одолеть вычислительной производительностью, т. е. исходить из содержательной стороны, в которой речь идет, допустим, о дешифровке, о многократных кодированиях и декодированиях, о «scrambling», об имитировании шифра там, где его нет (зато скрыты, например, парализующие память врага вирусы — я не писал о них, потому что не был настолько дальновидным), можно в программах, которые должны очищать от вирусов потоки байтов, скрывать другие, глубже спрятанные вирусы с «взрывателями замедленного действия», можно сделать много плохого смешанными тактиками. Здесь мы уже переходим к тому, что коротко назовем «brute force contra brute force», то есть к тому, что является целью проведения таких информационных вторжений, которые ведут к битовому потопу.