Иезус Эль Пифко был иностранцем и знал об этом. Он эмигрибовал из своей маленькой беленькой халупы в Барселогове уж тризно лет тому взад, заручившись сперва тепленьким колесным местечком колесничего в Шотландии. Работать он усвоился у Морда Мак-Ануса, хитрого старого хрена, имевшего замок в горах. Первое, что приметил Иезус Эль Пифко по прибытии, — это что Морд не имел отнюдь никаких ни лесов, ни колесниц, ни даже завалящего каретного сарая, видите ли, это к величайшему разочарованию нашего героя. Но — это словцо я использую легко — у Морда, кажись, были какие-то лошади, каждая из коих щеголяла с парою великолепных ног. Иезус влюбился в них с первого упада, и пользовался взаимностью, что было очень удачно, ведь жить-то ему приходилось непосредственно на конюшне, вместе со своими благородными подружками.

Вскорысти кажный день можно было видеть, как Иезус крутится, как испалец в колесе: чистит хозяйских лошадок, расчесывает им долгогивы и заболтится о зубах. При этом, он завсегда насвистывал веселую испанскую песенку, вспоминая о своих любимых выродичах, оставшихся дома, в ихних маленьких беленьких гаденьких фашистский хатах.

«Вот пара отлично ухоженных лошадок, извольте убедиться», — говаривал он обычно, а внимала ему Артритик Кошелка, смазливая служаночка, на которую Иезус положил глазок еще с самого Заговенья.

«Ничаво, — отвечала она с легким абердиномартинским акцентом. — Но ты больше еврея колупаисси с теми кабылами, чем же со мною!» И с этими словами она опрометью бросилась за исполнение своих обязанностей, не забыв тщательно подвязать закров целомудрия, плотно приливавший к телу.