Мятежный дальнобойщик

Леонов Николай Иванович

Макеев Алексей Викторович

Жестокое убийство Ольги Яропольцевой всколыхнуло общественность. Главный подозреваемый — Максим, муж убитой, ветеран спецподразделений. Оставив на месте преступления поддельный паспорт, он скрылся. Поиск преступника поручен полковникам МУРа Гурову и Крячко. Внимательно изучив обстоятельства дела, опытные сыщики пришли к выводу: Яропольцев жену не убивал, кому-то было выгодно его подставить. Оперативники начинают проверку последнего места работы Максима и понимают: в поиске беглеца, кроме полиции, заинтересованы и очень серьезные криминальные структуры, с которыми у бывшего спецназовца личные счеты.

Мятежный дальнобойщик

Повесть

Глава 1

Тихие московские улицы, окрашенные первыми утренними лучами солнца, выглядели загадочно и немного романтично. Листва парковой зоны, едва начавшая желтеть, ничуть не портила впечатления. Напротив, добавляла сонным улицам своеобразный колорит. Молодой симпатичный блондин спортивного телосложения пружинящей походкой двигался по прямой вдоль центральной аллеи. Он шел налегке. Ни спортивной сумки, ни солидного портфеля, которые могли дать пищу для размышлений о цели столь поздней или ранней прогулки. На лице его блуждала улыбка. Ему оставалось пройти всего пару кварталов. А там — покой и пусть временное, но умиротворение. Что значит физическая усталость по сравнению с тем, что ждало его уже за следующим поворотом?

Случайным прохожим показалось бы, что вот идет человек, абсолютно довольный жизнью. Но в этот предутренний час москвичи предпочитали нежиться в теплых постелях, добирая остатки сна перед утомительным рабочим днем. Первые пешеходы появятся лишь через час, когда начнет свою кипучую деятельность столичный метрополитен. Горожане, предпочитающие мариноваться в автомобильных пробках, активизируются чуть позже. Даже владельцы породистых представителей одомашненной фауны и те только-только продирают глаза, разбуженные нетерпеливыми питомцами.

Некому было разделить радость бытия с одиноким путником. Он улыбался сам себе. Для самого себя.

Парковая аллея осталась далеко позади. Ее сменили плотные ряды городских застроек. Путь приближался к своему логическому завершению. Последний поворот, и он дома. Не сбавляя шага, молодой человек завернул за угол и тут же отскочил обратно. По спине побежал холодок, пальцы непроизвольно сжались в кулаки, все чувства обострились. Он замер, прижавшись спиной к кирпичной стене здания, еще хранившей тепло былого дня. Прислушался. Тишина. Ни звука, ни шороха. Ничего, что предвещало бы беду. Но молодой человек понял: беда уже пришла. Жестокая, коварная, безжалостная.

«Что? Почему? Мы же договаривались: свет всегда, при любом раскладе, кроме… Неужели началось? — Блаженная улыбка, сопровождавшая молодого человека всю дорогу, исчезла в мгновение ока. — Значит, домой нельзя. Значит, уже поздно. А что, если нет? Мало ли? Лампочка перегорела, электричество отключили. Нет! В любом случае она нашла бы возможность предупредить. Телефон. Да, с мобильником проблемы, уговор был только в крайнем случае. А это не крайний? Или… ох, об этом даже думать не хочется. Соображай, парень, принимай решение, пока не стало поздно».

Глава 2

В главк Гуров попал только к десяти. Не успел перешагнуть порог кабинета, как ожил телефон внутренней связи. Поспешно подняв трубку под пристальным взглядом напарника Стаса Крячко, который в отличие от него давным-давно восседал за рабочим столом, он четко произнес:

— Слушаю.

— Опаздываешь, товарищ полковник. Надеюсь, причина уважительная?

Это был не кто иной, как непосредственный начальник, генерал-лейтенант Орлов. Петр Орлов был не только начальником Гурова, но и его давним другом и соратником.

— Так точно, товарищ генерал-лейтенант. Причина уважительная. По крайней мере, на мой взгляд, — подлаживаясь под тон Орлова, отчеканил Лев.

Глава 3

— Домишко у тебя не айс. Прямо скажем, до пятизвездного жилья не дотягивает, — протянул Крячко, выгружаясь из служебной машины.

Подобную тираду Гуров выслушивал уже в тысячный раз. Это была излюбленная шутка полковника Крячко. Всякий раз, появляясь возле дома друга, он заводил одну и ту же шарманку, на что Гуров неизменно отвечал:

— Можно подумать, ты живешь в пентхаусе отеля «Плаза», не меньше.

— В пентхаусе, не в пентхаусе, а дом у меня посовременнее твоего будет, — продолжил шутку Крячко. — У вас здесь хоть электричество имеется? Или идея электрификации всей страны вас не коснулась?

— Пойдем, деятель, время поджимает, — направляясь к первому подъезду, произнес Гуров.

Глава 4

Несмотря на глубокую ночь, в кабинете Гурова шли бурные дебаты. Полковник Крячко, яростно жестикулируя, вышагивал вдоль окна, пытаясь вразумить друга:

— Послушай ты, дурья башка, ведь это же курбановские. Они шутить не будут. Влезешь, не только парня, а и нас погубишь.

Гуров угрюмо смотрел в одну точку, не произнося ни слова. И так уже битый час Крячко горячился, выставлял новые и новые аргументы, а Гуров упорно молчал, не соглашаясь с ним, но и не возражая вслух. Спор возник спонтанно, ничто не предвещало серьезных разногласий в работе напарников. Уже и седовласый сосед-художник давным-давно был отправлен восвояси. И работы его переданы в информационный отдел на обработку к капитану Жаворонкову. И материалы на семейную чету Яропольцевых представлены и досконально изучены. Казалось бы, поработали на славу, можно и домой отчаливать. Да не тут-то было. Внезапно Гурову пришла в голову гениальная мысль, которой он поспешил поделиться с Крячко. А тот не придумал ничего умнее, как взять и согласиться на предложение Гурова.

Так приятели заработали себе очередную бессонную ночь. Предложение Гурова состояло в том, чтобы связаться с Александром Вольновым, который являлся их общим другом и так же, как и Гуров с Крячко, служил в звании полковника. Только несколько в ином ведомстве, он был полковником ФСБ. Время от времени приятели обращались друг к другу за помощью, и если просьба не подразумевала под собой нарушения общих правил, то эту самую помощь они получали в кратчайшие сроки и без бюрократической волокиты. На этот раз никаких препонов к оказанию услуги полковник Вольнов в просьбе друзей не углядел. Пробить по базе данных ФСБ отпечатки пальцев предполагаемого убийцы являлось стандартной процедурой. Единственное, что выигрывал Гуров, обращаясь непосредственно к Вольнову, это временной фактор. Обратись он с официальным запросом, на выполнение обращения ушло бы не менее суток, а то и побольше, учитывая поздний час. А Вольнов выдал Гурову результаты спустя каких-то три часа. Как раз к этому времени пришел ответ по портретам незваных гостей, посетивших квартиру Яропольцевых в ночь убийства Ольги.

Тут все и завертелось. Во-первых, Вольнову удалось найти данные на Максима Яропольцева в специальных базах ФСБ. Он оказался человеком непростым. В базе службы безопасности он был идентифицирован как бывший боец элитного отряда специального назначения, принимавший участие в десятках спецопераций под руководством федералов. В настоящий момент Яропольцев числился в отставке. Четыре года назад его комиссовали по ранению, несовместимому с несением воинской службы. Комиссовали подчистую, без возможности восстановления. И предпочли про Яропольцева забыть. Уволили в запас, и точка.

Глава 5

Максим Яропольцев шагал вдоль железнодорожного полотна в сторону станции Непецино. Покинув гостеприимный салон «москвичонка» деда Андрея, он уже через десять минут ходьбы пожалел о принятом решении. Нужно было воспользоваться первоначальным предложением старика и проехаться с ним до Бортникова, а там напроситься на ночлег. Дождь закончился, но тепло все еще не вернулось. Довольно сильный ветер, по-осеннему промозглый, леденил кожу, накаляя промокшую одежду, так и не успевшую высохнуть за время поездки. От этого настроение, и без того мерзопакостное, упало до самой нижней отметки.

Зато сонливое состояние, преследующее Максима вот уже сутки, несколько ослабло. Сколько времени он уже в пути? И сколько часов кряду не спал нормально, в теплой постели и без страха быть пойманным? Ответ на этот вопрос ему был хорошо известен. Перед ночной сменой, отработанной в последний раз на разгрузке вагонов, поспать не удалось из-за ухудшегося состояния Ольги. Головные боли не оставляли ее почти сутки. Не помогали даже те сильные лекарства, которые присоветовал челябинский светила медицинского центра. Ольга лежала на диване, подавляя стоны, чтобы не беспокоить его. Тебе нужно выспаться, превозмогая боль, твердила она. Только до сна ли ему было? Лежал рядом, делая вид, что спит, на самом деле проклинал всех врачей, вместе взятых. Три года не могли поставить диагноз, а под занавес обрадовали. Нашли причину, поставили диагноз. Оказалось, что излечению ее хворь уже практически не поддается. Время упущено, сказал тот самый светила, что так долго размышлял над Ольгиным «феноменом», как он его называл.

Потом темнота в кухонном окне лишила возможности вернуться домой. После того как Ольга не пришла к памятнику, ему пришлось вызволять из камеры хранения сумку и снова пускаться в бега. Неудачная попытка получить расписание пригородных автобусов напугала его больше, чем он ожидал. Как горланила эта глупая толстуха! До сих пор мурашки по всему телу. Еще бы чуть-чуть, и его сцапали бы простые вокзальные охранники. Вот был бы номер! От курбановских головорезов ушел, а привокзальным олухам попался. Но нет, видно, его время еще не пришло. Правда, из колеи выбило основательно, иначе не тащился бы сейчас вдоль железнодорожного полотна, промокший и замерзший.

Да, нервишки подвели, с этим не поспоришь. Мало того что он до утра таскался по московским улицам, а вернее закоулкам, отыскивая дорогу к Кольцевой, так еще, добравшись до места, перепутал направление и чуть ли не полсотни километров отмахал не туда, куда планировал. В итоге к пяти вечера он оказался в районе аэропорта Внуково, хотя на самом деле собирался в Люберцы.

Легким утешением ему служил тот факт, что в какой-то момент его пешей прогулки он потерял связь с реальностью. Боль от осознания произошедшей утраты накрыла, точно десятиметровая волна. Самое страшное в его потере было то, что он даже попрощаться с ней не сможет. И даже если все закончится более или менее удачно для него, он все равно не сможет прийти к ней на могилу, потому что не будет у нее никакой могилы. Как они их называют? Бесхозные трупы? Невостребованные тела? Что-то вроде этого. А с невостребованными телами не церемонятся. В мешок — и в печь…

Мститель с того света

Повесть

Глава 1

Мужчина постоял в темноте, прислушиваясь к звукам маленького двора. Старенький двухэтажный дом на окраине Москвы. Люди, которые в нем жили, знали друг друга десятилетиями, потому что у живущих здесь нет и никогда не было шансов переехать в престижный район, в элитное жилье. У них есть шанс покинуть этот дом, который еще лет двадцать назад признали аварийным жильем, но переедут они все равно в убогое серое жилище, все так же далекое от благ цивилизации, от красивой столицы, какой ее привыкли видеть по Первому каналу Центрального телевидения миллионы людей.

Человек, стоявший сейчас за разросшимся кустом сирени, знал хорошо этот запах. Запах неустроенности, запах безнадежности, безысходности. Когда люди мирятся с привычным течением жизни, который их не устраивает, всегда приходит этот запах нищеты, запустения, грязной одежды, несвежего белья потных тел…

В доме где-то играла музыка, бившая по мозгам высокими частотами, орали друг на друга хриплый мужской и визгливый женский голоса. Мужчина еще раз осмотрелся и двинулся к входной двери крайнего левого подъезда. Скрипучие деревянные ступени, расшатанные, захватанные до черноты деревянные перила. На втором этаже он решительно повернул направо. Вот и дверь под номером 12. Закрыта не плотно.

Геннадий Фролов опрокинул в рот остатки водки, сунул следом несвежий помидор и шумно выдохнул, продолжая жевать. По жилам потекло тепло и успокоение. Начавшаяся опять дрожь постепенно улеглась, сосуды расширились, и мир снова стал приходить в норму, со своими звуками и красками. Даже боли в области живота поутихли. Фролов лег на кровать, закрыл глаза и блаженно приготовился опуститься в сон. Но вдруг входная дверь его комнаты распахнулась. Кого черт принес! Васька, сволочь!.. Опять в долг пришел просить налить ему «стакашек».

Фролов приподнял голову, повел мутными глазами, и дрема мгновенно улетучилась. В комнате стоял незнакомый мужчина, старательно закрывавший за собой входную дверь. Невысокий, худой, с костистым носом и неопрятной щетиной на лице. Что-то в его облике мерещилось знакомое. Или просто в незнакомце Фролов безошибочно узнал своего брата-«сидельца».

Глава 2

Гуров не рискнул идти сюда в костюме и оделся так, как обычно одевался, скажем, для участия в обследовании местности за городом в рамках какого-нибудь расследования. Мягкие удобные ношеные ботинки, в которых он заведомо не натрет ноги, джинсы, удобная серая куртка, на которой не видна пыль. Как бы там ни было, но Лев любил предвидеть обстоятельства. И если этот дурацкий квест называется «Побег из тюрьмы», значит, надо и одеться близко к теме. Чтобы и на четвереньках, и в окно, и в подпол, если потребуется.

Молодой мужчина серьезного вида инструктировал участников в пустой комнате. Здесь были только две двери. Через одну они вошли, а вторая, железная и со зловещими ржавыми пятнами, видимо, вела в «тюрьму».

— Это была реальная история, — говорил мужчина. — И вам следует ее знать, чтобы проникнуться ситуацией и духом квеста. Заодно это вам поможет ориентироваться и мыслить, как мыслили те люди, которые когда-то оказались в подобной, но вполне реальной ситуации. Итак, тюрьма в небольшом городке. Неподалеку химический завод, на котором произошла техногенная катастрофа. Ядовитое облако движется в сторону городка. Среди населения паника, все поспешно покидают дома и эвакуируются. Но из города можно выбраться только на автомобиле, у кого он есть, или на поезде. Вас в суете и из-за паники забыли, но вы в курсе событий, потому что слышали крики на улице. И вы знаете, что последний поезд отойдет от перрона ровно через два часа пятнадцать минут. Ну, пятнадцать минут — это на то, чтобы добежать от тюрьмы до вокзала, значит, у вас всего два часа на то, чтобы выбраться из камеры. Ровно два часа.

Мужчина смотрел на троих участников и видел, что никто из них квестов не проходил, потому что не было не только обычных торопливых вопросов, не было вообще никаких вопросов. Кажется, будет скучно, подумал он. Запутаются, все забудут и просто просидят бестолково свое время или начнут просить, чтобы их выпустили, а потом всем будут рассказывать, что квесты — это такая лажа.

— Я вам дам одну подсказку, — продолжил мужчина. — Начинайте с шахматной доски. А уж потом ищите подсказки всюду. Помните, что они могут быть где угодно и что в квестах, как правило, нет бестолковых и случайных вещей. Есть вещи для интерьера, а есть вещи со смыслом. И все время думайте, думайте. Помните о том, какие вещи и предметы остались у вас за спиной, возможно, что вы просто прошли уже мимо подсказки, поэтому и не находите выхода.

Глава 3

За все время утренней планерки в понедельник Гуров не поднял глаз на генерала Орлова. Интуиция подсказывала сыщику, что его начальник и старый друг Петр Николаевич все знает об их со Станиславом вчерашней выходке. Крячко, наоборот, смотрел на окружающих со снисходительной усмешкой и был с самого утра активен как никогда. Он ввязывался в обсуждение служебных вопросов, вставлял свое мнение, там где его даже и не спрашивали, начинал разносить в пух и прах ситуации, в которых молодые сотрудники управления показали себя не с лучшей стороны или не с максимальным профессионализмом.

Орлов, казалось, не замечал гиперактивности Крячко и унылого состояния Гурова. Однако, когда планерка закончилась и офицеры стали с шумом подниматься из-за стола и покидать кабинет генерала, он вдруг подошел к Гурову и попросил его и Крячко остаться. Лев вздохнул и снова опустился в кресло, с которого только что встал. Орлов принялся ходить по кабинету, что всегда означало состояние сосредоточенности. Или сосредоточенности на каком-то деле, или Орлов просто подбирал слова помягче и поделикатнее, чтобы не обидеть своих друзей.

— Кажется, знает уже, — тихо сказал Крячко. — Сейчас он нам всыплет по первое число.

— Так, — заговорил наконец Орлов с явным неудовольствием в голосе. — Что это там за история с квестом и трупом в гробу?

— Не в гробу, — тут же бросился поправлять Крячко, — а в ящике. Военный ящик от крупнокалиберных боеприпасов.

Глава 4

— Владик Левкин? — Женщина скорбно покивала головой и подошла к окну в пустой аудитории. — Конечно, хорошо знала, ведь я куратор их группы. Влад выделялся еще на первом курсе, когда они только пришли к нам. Все ребята были, конечно, замечательными, все стремились в выбранную актерскую профессию, все занимались с упоением. Но Влад был, как бы это сказать…

— Одержим? — подсказал Гуров.

— Нет, скорее он хотел успеть попробовать все. Понимаете, попробовать, испытать все. Ему нравился классический театр, его интересовало новаторство в этом виде искусства, он любил эстраду, кино. Я до сих пор так и не поняла, к чему больше лежало его сердце. И конечно же, он очень много работал. И успевал, как вы теперь знаете, подрабатывать аниматором. Очень был увлеченный парень.

— У него было много друзей?

— Они вообще дружная группа. Это общительное поколение. Но именно закадычных, такого, чтобы неразлейвода, я не знаю. Девушка у него была. Это Настя Славина из их же группы.

Глава 5

Олега Никифорова по кличке Зима не могли взять второй год. Вором он был осторожным, не доверял почти никому, и агентура вхолостую сообщала обо всех похожих людях, появлявшихся мельком на блатхатах и у скупщиков. Зима был неуловим, и он почти не повторялся. Когда он еще в 90-х только учился своему ремеслу и был заурядным домушником, его не могли взять в Подмосковье. Да и некому было его брать и гоняться за ним — дикий недокомплект штатов оперативников, участковых сказывался в этот непростой период. Да и криминализация органов была в то время велика, поэтому преступники во многом чувствовали себя вольготно.

Но Никифоров не хотел прозябать в окрестностях Москвы, собирая по квартирам устаревающие видеомагнитофоны, модные тогда поляроиды и получающие все большее распространение мобильные телефоны и домашние радиотелефоны. Он не хотел рисковать из-за трех золотых цепочек, двух обручальных колец низкой пробы и сомнительных подростковых сережек. Ему нужна была добыча, он хотел не только адреналина, вскрывая помещение, которое вскрыть, по мнению хозяев, было невозможно.

И Зима вовремя переориентировался с квартир на офисы. В Москве новые офисы росли быстрее, чем грибы после дождя, росло количество различных фирм, рос ассортимент услуг и товаров, которые предлагались партиями, мелкими и крупными. В те времена еще вольно относились к финансовой и кассовой дисциплине, зачастую в офисных сейфах на ночь оставлялись суммы гораздо большие, чем оговаривалось условиями обслуживающего банка.

И вот тогда в МУРе поняли, что преступный мир родил очередное криминальное выдающееся явление. Долго оперативники не могли узнать, кто же был этот неуловимый и такой удачливый вор, и один ли это человек или таких по столице шустрит несколько. Потом постепенно легенды о Зиме поползли и в криминальных кругах. Особенно после того, как авторитетные воры заставили его вносить свою долю в общак.

Постепенно появилась информация на Никифорова, но подобраться к нему оказалось невозможно. Он почти всегда работал один, привлекая помощников лишь в крайних случаях и только на ограниченную часть работы. Очень часто помощники даже не знали, что происходило ограбление офиса. Фотороботы расходились по столичным отделам милиции вместе со словесными портретами, но результата не было. А ведь Зима никогда не менял внешности, идя на операцию. Высказывались подозрения, что менял он ее в обыденной жизни, поэтому не удается его взять.