Сумерки за окнами давно загустели, и небольшой кабинет Покровского окончательно погрузился в темноту. Лишь письменный стол был ярким пятном, выхваченным из тьмы лучом света от настольной лампы. Хозяин кабинета, восседающий за столом в высоком кожаном кресле черного цвета, был углублен в чтение документов, разложенных перед ним в раскрытой папке. Константин Сергеевич, сложивший руки на краю стола и водрузивший на нос маленькие очки для чтения, походил на профессора досоветской эпохи, аккуратиста и педанта.

Эти два качества и в жизни были ему присущи. Его личный кабинет был обустроен в черных и серых тонах, мебели в нем имелось не много, только самая необходимая. На рабочем столе также не наблюдалось ничего лишнего, только настольная лампа, дорогой письменный прибор с часами и телефон. Покровский держал на столе лишь те документы, с которыми он работал в данный момент. Темно-синий с иголочки костюм сидел на нем как влитой, маленькие золотые запонки на рукавах и заколка на галстуке добавляли респектабельности в образ бизнесмена Покровского. Его сильно поредевшие и поседевшие волосы всегда были аккуратно подстрижены и тщательно уложены.

Самому Покровскому нравился такой имидж, он облегчал возможность налаживать нужные связи с людьми из разных слоев общества и одновременно маскировал другие качества, необходимые в бизнесе, – деловую хватку, жесткость и зачастую циничность. Во многом благодаря последним качествам он и добился значительного успеха как в бизнесе, так и в политике.

Однако отпраздновав свое пятидесятилетие, Покровский осознал, что дела предпринимательские все менее интересуют его и все более перспектив для себя он находит в политической деятельности. Став депутатом Государственной думы по одномандатному округу, Покровский тем не менее примкнул в Думе к новой фракции «Обновление России» и именно в ее рядах собирался продолжать политическую карьеру. К завтрашнему заседанию фракции он теперь и готовился, перечитывая написанную для него речь.

Работу Покровского прервало мягкое треньканье телефонного звонка. Медленно откинувшись в кресле, одной рукой он снял с переносицы очки, другой, так же не спеша, поднял трубку с аппарата.

Таксист остановил машину перед самым оцеплением, Гуров расплатился и медленно вылез из машины. Подняв воротник пальто, чтобы хоть как-то защититься от пронизывающего холодного ветра, он направился к ресторану «Золотой якорь».

На площадке перед входом уже не было никого из посторонних, там суетились несколько сотрудников прокуратуры, милиции, а также эксперты. Оперативные распоряжения на месте преступления отдавал высокий и тощий подполковник милиции с продолговатым красным лицом и торчащими бурыми усами.

Гуров подошел к нему и молча показал свое удостоверение.

– Подполковник Климов, – четко представился в свою очередь коллега. У подполковника был небольшой дефект речи, и чтобы скрыть его, он говорил громко и командно. – Быстро главк прислал своего человека. Вы забираете это дело к себе, покойник ведь был вашим кадром когда-то?

Гуров едва заметно поморщился от резкого голоса Климова.