В Москве происходят массовые поджоги автомашин. Полковники Гуров и Крячко, может быть, и не занимались бы этим делом, но сначала сгорает дотла роскошный «Мерседес» известного предпринимателя Ставрогина, а затем в очередных сгоревших автомобилях начинают находить обугленные трупы. Дело взято под самый высокий контроль, и сыскари понимают, что результат должен быть во что бы то ни стало. В ходе розыска Гуров выясняет, что к делу каким-то боком причастен супердорогой проект «Бриллиантовый гектар», в котором не последнюю роль играет все тот же Ставрогин…
Пролог
Особняк Мурада Чингизовича Джавдетова стоял в глубине столичного лесопарка Олений Бор. Парк был огромный, запущенный и неухоженный. В сотне метров от входа заканчивался асфальт, еще через пару сотен метров обрывались грунтовые дорожки и тропинки. Дальше болотистая почва не пускала даже самых любопытных. Да и заблудиться в лесных дебрях было легче легкого.
Впрочем, сквозь чащу была проложена ухоженная асфальтированная трасса. Она вела в глубину лесопарка, где за глухими заборами прятались несколько узковедомственных больниц и пансионатов для слуг народа, а также скрывались какие-то совсем секретные заведения. Одним из самых секретных объектов был особнячок Мурада Чингизовича.
Площадь участка Мурада была «небольшой», гектаров двадцать – двадцать пять. Меньше, чем у Московского Кремля. Место тихое, не Рублевка какая-нибудь, с ее чиновно-звездным населением и докучливыми журналистами. Здесь, в чаще, Мурад Чингизович чувствовал себя не в пример спокойнее. Да и к центру поближе. Москва все-таки.
Проникнуть к нему было непросто. Участок огораживала сплошная бетонная стена. По верху ее змеились витки колючей «егозы» и тянулись струны – проволока под током высокого напряжения. Кое-где над забором торчали вышки – там дежурили вооруженные до зубов охранники. Их коллеги патрулировали территорию пешком и на квадроциклах. Ходили слухи, что буквально каждый клочок земли Мурада простреливается перекрестным пулеметным огнем.
Как всегда, среди окрестной братии нашлись и такие, которые слухам не поверили и решили сами во всем убедиться. Сначала, как полагается, выпили, потом полезли. Через неделю их изуродованные трупы обнаружили в верховьях Гнилого оврага. Милиция списала их гибель на несчастный случай. Больше желающих проверять систему охраны Мурада не находилось.
Месяц спустя
Пятница
Погожим майским вечером полковник милиции Станислав Крячко подъехал к своему дому. За десяток метров до поворота во двор он чуть не сбил женщину. Выглядела она непривлекательно. Неопределенного возраста, с оплывшей бесформенной фигурой. За руку женщина держала нескладного подростка с непропорционально большой головой, видимо, сына.
Женщина ловила такси. При этом голосовала она не с тротуара, как делают все нормальные люди, а вылезла прямо на проезжую часть. Подросток за ее спиной пошатывался из стороны в сторону, как маятник Фуко, если смотреть на него вверх ногами. Когда Станислав подъезжал, мальчугана в очередной раз качнуло, и он едва не выпихнул мамашу прямо под колеса.
Крячко перед поворотом сбросил скорость, поэтому успел затормозить. Женщина, казалось, даже не заметила, что была на волосок от тяжких телесных повреждений. Она просунула голову в окно правой передней двери и забормотала:
– Отвезите нас, пожалуйста! Здесь недалеко. Буквально рядом. Очень прошу! Вы не думайте, я заплачý!..
Крячко непроизвольно поморщился. Избыток неаккуратно наложенной косметики делал женщину похожей на клоуна. Страшноватого клоуна.
Суббота
Утром ни свет ни заря Станислава Крячко разбудил звонок телефона. Звонил сосед Вовик Лямкин. С утра пораньше он решил навестить свою «Тойоту» на укромной стоянке, но нашел там только груды обгорелого металла.
– Стас, ночью на нашей парковке все машины сгорели! – запричитал он. – Это я виноват. Из-за меня эти долбаные городские мстители, падлы, тачки спалили!
Крячко поспешно оделся и выбежал на улицу. Стоянка между магазином и детским садом представляла собой жуткое зрелище. Целым остался только приткнувшийся с краю старый «Москвич» Петровича, соседа сверху. На месте же остальных машин чернел обугленный металлолом корпусов. В самом центре стоянки, на месте Крячко, возвышался остов «Мерседеса».
Возле стоянки толпились зеваки и пострадавшие. Пожарные расхаживали с сочувствующим видом. Типа – если бы нас вызвали пораньше, то мы бы… А так – ничего не поделаешь.
Прибывшие милиционеры фотографировали пожарище и слегка подкоптившуюся надпись на стене. Угроза в адрес Лямкина была сейчас единственной реальной уликой. Единственной?
Воскресенье
Как и предполагал Гуров, воскресный день принес новые вести. И, понятно, плохие. Огневой почин неизвестных поджигателей нашел отклик в массах. За ночь в разных районах столицы сгорело еще почти три десятка машин. Ассортимент потерь был самый разнообразный: от «Запорожца» до «Мерседеса». Даже один «КамАЗ» спалили.
Буквально на выходе из квартиры Гурова задержал звонок Станислава.
– Лева, у меня проблема. Представляешь, мне наружку на хвост повесили. Может, это обычная плановая проверка, может, их инициативка. Но, скорее всего, Капец поработал. Я только от дома отъехал, сразу их машину срисовал. Пришлось вернуться. Сделал вид, что забыл выключить утюг. Играл как в самодеятельности. Охал, ахал и хлопал себя по лбу так, что теперь, боюсь, синяки и шишки останутся.
Гуров задумался. Особой опасности ситуация не представляла, но идея работать под пристальным наблюдением коллег из оперативной службы энтузиазма у него не вызывала.
– Не переживай, первый раз, что ли? Скажи, ты сможешь выйти из дома незаметно? – спросил Гуров.
Понедельник
Сюрпризы начались с самого утра. Гуров даже не стал заглядывать в свой кабинет, а прямо прошел к генералу Орлову. Тот был смурнее обычного. Он тер за ухом с таким остервенением, словно хотел устроить себе трепанацию черепа.
Гуров наехал на начальника прямо с порога:
– Петр, в чем дело? Я что, уже не работаю в главке министерства и не занимаюсь раскрытием убийств?
– Ты о чем?
– Об убийстве Дорохова.
Вторник
Утро сотрудники сводной группы встретили хмурыми и невыспавшимися. Генерал и его заместитель пока не прибыли. Уж они-то могли себе позволить понежиться в койке лишние пятнадцать минут.
В коридоре Гурова окликнул Петрович:
– Лева, загляни на секунду!
Серьезный тон Петровича не допускал возражений. Гуров отыскал Станислава, и оба поспешили в лабораторию экспертов.
Петрович был мрачен.
