Бабочка маркизы Помпадур

Лесина Екатерина

Изящная золотая брошь, выполненная в виде бабочки, способна на многое: она может исполнить любое желание своей хозяйки. Благодаря ей ничем не примечательная Жанна-Антуанетта Пуассон превратилась в маркизу де Помпадур, женщину, сумевшую завладеть непостоянным сердцем короля на долгие годы… Эта же бабочка изменила жизнь Киры. Вчерашняя нищенка и попрошайка стала роковой женщиной, перед очарованием которой не способен устоять ни один мужчина. Но незадолго до своей свадьбы Кира исчезла, а бабочка-брошь осталась. И Алине, удивительно похожей на Киру, предлагают занять место беглянки. Ведь Алексей не готов смириться с исчезновением невесты. Он не верит, что Кира ушла сама и что она жива, но знает – убийца не устоит перед новой невестой. Да и живые бабочки, присланные в качестве свадебного подарка, лучшее тому подтверждение…

Пролог

Золотая бабочка запуталась в волосах. Высветленные пряди рассыпались по подушке, и человек подумал, что так даже лучше.

Мертвая – она спокойна.

Бабочку он снял, аккуратно освобождая из волосяных тенет, и на черной коже перчатки заколка выделялась ярким пятном. Бедная мертвая бабочка…

Ее человек вернет.

Позже.

1721 год. Франция

Дитя родилось некрасивым.

Мать его, Луиза Мадлен, долго и с удивлением разглядывала младенца, пытаясь найти хоть что-то, что вызвало бы в ее сердце трепет, перерождающийся в любовь. Однако сердце стучало ровно, а в душе появлялась лишь брезгливость.

Девочка была невелика, красна, что, по уверениям повитухи, было обыкновенно для младенцев, и нервозна. Она дергала ручонками, шевелила крошечными ножками, будто бы желая сбежать из холодных материнских рук. Сморщенное личико не имело никакого осмысленного выражения, хотя Луизу Мадлен уверяли, будто бы дети, в мир приходящие, все ангелы.

От этой, пусть бы и омытой, пахло кровью, и Луиза Мадлен живо вспомнила испытанные при родах муки, дав себе слово, что никогда более не подвергнет себя подобному испытанию.

– Найдите ей кормилицу, – она вернула младенца повитухе, испытывая лишь облегчение оттого, что ей нет нужды возиться с этим существом.