Белая кость

Лесина Екатерина

Рассказ

В третий из безымянных дней Шипе-Тотек спустился в долину. Был он столь худ, что кожа присохла к черепу, обрисовывая все бугры и впадины. На спине она треснула, и белые позвонки выглядывали из разрыва, точно личинки из куска гнилого мяса. Плащ Шипе-Тотека зиял прорехами, но инструмент был цел, а в груди по-прежнему бодро стучали целых три сердца. Данное обстоятельство впоследствии и позволило Йосе Беленькому по кличке Удод назвать Шипе-Тотека очень сердечным богом.

   В тот день Йося, конечно, не знал, как оно выйдет и вообще о будущем думал мало: его больше заботило прошлое, а в частности - ноющие ребра и выбитый зуб. Причем осколок зуба болтался в десне, причиняя воистину адские мучения. А ребра напоминали, о том, чего бы Йося забыл с превеликим своим удовольствием, да только знал: забыть не выйдет. Гонцо, урод прыщеватый, всенепременно растреплется. Если же случится такое, что Гонцо промолчит, то растреплются другие. И весь поселок узнает, как Йосю в нужник головой макали. Но разве ж Йося виноват в чем?

   Нет. Да только не докажешь.

   Он потрогал языком осколок зуба, и десну полоснуло огнем. Подавив стон, Йося подумал, что самое лучшее для него будет воспользоваться советом Гонцо и сгинуть в Разломе.

   Мысль показалась неожиданно здравой и даже привлекательной. А чего? Один шаг и конец мучениям. Можно и глаза закрыть, чтоб не видеть сочащейся желтым паром дыры. И нос зажать: вонял пар неимоверно.