«Райским змеем», а иногда «Коварною лисицею», современники звали епископа луцкого, преосвященного Кирилла Терлецкого, любопытное жизнеописание которого появилось в местном журнале «Киевская старина». Материал для этой статьи совершенно нов и взят автором «из актовых книг», а редакция журнала придает ей большое и вполне заслуженное значение. В этой статье мы встречаем такие «мелочи архиерейской жизни», которыми весьма живо и ново «характеризуется время, непосредственно предшествовавшее введению унии». Читая эти мелочи, въявь видишь, как уния приуготовлялась не столько католическими противниками православия, сколько «поразительным упадком нравов в среде высшего южнорусского духовенства». Католичество только воспользовалось благоприятными для него обстоятельствами: уния, говоря словами киевского исторического журнала, явилась «как очистительный клапан или как болезненный нарыв, открывший исток для нечистот, скоплявшихся веками в церковно-общественном организме».
Это взгляд новый и не пользующийся у многих доверием, но тем не менее – взгляд в высшей степени интересный и заслуживающий внимания. Во множестве сочинений об унии ее обыкновенно принято представлять исключительно делом польской религиозной нетерпимости, хотя склонный к историческому анализу ум всегда затрудняется верить, чтобы это могло быть так успешно совершено при одном давлении правительства и при помощи нескольких переметчиков из высшего православного духовенства. Редакция нового киевского журнала, воспользовавшись новыми, до сих пор не опубликованными архивными документами, судит об успехах унии гораздо основательнее и самостоятельнее, а притом, сколько можно чувствовать и отгадывать историческую правду, – новый орган едва ли не прямее других подходит к настоящей причине события, которое, очевидно, не могло бы произойти так успешно, если бы православная южнорусская церковь в то время не представляла в себе самой сильнейшего разложения. Картины этого разложения чрезвычайно ярки и даже страшны, но зато поучительны. Растление шло сверху вниз – с лиц, стоявших во главе церковной власти, т. е. с архиереев, вытворявших в мелочах своей архиерейской жизни чудеса, внушавшие к ним ненависть, презрение и все другие чувства гадливости, какие можно питать к людям, с которыми неприятно сталкиваться, а тем паче иметь какое-либо дело. Архиерейская среда была такова, что, по словам «Киевской старины», во всем персонале преосвященных владык было «весьма трудно найти людей с нравственными качествами, соответствовавшими высоте их служения». Чтобы представить это с должною историческою доказательностью, «Киевская старина» намерена напечатать «ряд очерков из жизни южнорусского высшего духовенства», из коих в первую голову представлен преосвященный Кирилл Терлецкий, смиренный епископ луцкий, по прозванию «Райский змей» или «Коварная лисица».
Мы сделаем самую краткую выдержку из этого документального рассказа, сколько интересного, столько же и поучительного.
Преосвященный Кирилл Терлецкий был сделан епископом «по грамоте короля Стефана Батория», а Баторий, назначая его преосвященство, полагался на рекомендацию или представление киевского митрополита Ионы. «Наиболее выдающиеся черты характера» Терлецкого были: «хитрость, изворотливость и склонность к проискам». Впрочем, сами митрополиты были насчет преосвященного Кирилла неодинакового мнения: Иона его рекомендовал доброму королю Батуру с наилучшей стороны, а другой митрополит Михаил Рагоза (смотри его письма к кн. Острожскому) называет Кирилла «Райским змеем» и «Коварной лисицей» и советует его «беречься». Поэтому обе клички, несколько неловкие по приложению их к лицу святителя, по крайней мере несколько умягчаются тем, что их преосвященному Кириллу дала духовная особа, еще выше его стоявшая в церковной иерархии. Многие другие достоверные лица все единогласно свидетельствуют о сребролюбии Терлецкого, о его невоздержании, чужеложстве, убийствах и других, сим подобных, «выступках, о коих мало не весь свет знает». В частности же его обвиняют «в убийстве маляра Филиппа и попа Стефана, в преступной связи с невесткою, т. е. женою родного его брата; в дружбе с ворами, в делании фальшивой монеты и в проч.».
