Дождь лил, как из ведра, а ветер пронзительно выл в верхушках деревьев, яростно грохотал гром и ослепительно блистали молнии. Эта скверная погода стояла уже третий день, и неудивительно, что именно в такую погоду порождения Тьмы решили навестить селения. Для меня это ничего не значило, кроме того, что за свою работу я получу довольно приличный заработок. Если честно, то для меня было даже хорошо, что нечисть наведывалась к ''добропорядочным'' жителям сел, которые выступали в роли хороших завтраков-обедов-ужинов. И ничего удивительного в том, что нежить решила себе устроить хорошую гулянку, потому что солнце устроило себе отпуск и спряталось в грозовых тучах, отдыхая от работы.

Хоть я и была закутана в теплый и водонепроницаемый плащ собственного пошива, мне становилось все холоднее и холоднее. Маска, скрывавшая мое лицо, предохраняла его от сильного ледяного ветра. Я сняла ее, чтобы поднести к губам свою флейту. Ледяной дождь и ветер тут же заставили лицо замерзнуть.

Флейта, сделанная из особой древесины, контрабандно доставленной из заповедных дриадских лесов, коснулась моих холодных губ. Я стала играть сочиненную мною мелодию, которая возвещает о том, что в мире стало на еще одну нежить меньше. Моя тихая игра была слышна на несколько десятков километров. Это объяснялось тем, что в древесине флейты было немного волшебства, которое и создавало такой эффект. Тихий и тоскливый шепот флейты был слышен даже сквозь гром и вопль ветра. Закончив играть и положив музыкальный инструмент обратно на его место, я посмотрела на селение, лежащее у подножия горы. Я стояла на выступе, и поэтому деревня была как на ладони. Тяжело вздохнув, я с тоской обернулась и посмотрела на свою 'работу'. Тощая, как жердь, серая тварь раззявила свою пасть в уже безопасном неслышном вопле, хотя этот самый беззвучный вопль при жизни мог бы разнести без усилий небольшой каменный дом. Теперь же он больше не причинит вреда. Присев на корточки рядом с трупом, я вытащила из него арбалетные болты с серебряными наконечниками. Даже при моих доходах я не могу себе позволить раскидываться ими, мало ли что, вдруг больше не будут делать наконечники с таким чистым серебром, а, тем более, что оно дорожает. Я брезгливо скривила губы, увидев кровь на болтах, и вытерла ее сначала о сам труп, а затем о специальную тряпочку, пропитанную магическим зельем. Положив болты и складной арбалет в сумку, я вырвала зуб у мертвой твари и пошлепала в селение, где меня ждал гонорар.

…Надо бы мне представиться. Что ж, соблюдем приличия. И так, меня зовут Алувьен, и все, у меня кроме имени и прозвища — Тьма ничего больше нет. Такое прозвище я получила, потому что еще никто не видел моего лица, скрытого маской, и потому что я всегда хожу в черном. Это мое правило: всегда ходить в маске, никто не должен видеть моего лица, а вот почему, я сама не знаю, но уверенна, что его нельзя никому видеть. По идее, я должна сейчас рассказать свою биографию и просветить относительно своего возраста, но не могу, потому что я сама не знаю ничего о себе: ни сколько мне лет, ни чего о том, что касается моей жизни. Я ничего не помню, кроме того, что убиваю нежить и нечисть, да и вообще всех тех, кто сильнее простого вооруженного крестьянина, больше ничего, то есть все мои воспоминания связаны с тем, что я веду охоту на порождения Тьмы и все, больше ничего не помню. Но я ищу один магический источник, который возвращает память, даже заблокированную сильной магией. Но есть еще одно 'но': он полулегендарен, то есть о нем есть сведения. И вот я ищу его, пока что все безуспешно.

Я молча предъявила старосте деревни свой трофей, и на его лице расцвело такое счастье пополам с облегчением, что ясно было, что деревня сильно натерпелась от той нежити. Староста дал мне в обмен на мой презент небольшой мешочек денег, полный золотых монет. Я кивнула и вышла из трактира, направляясь в гостиницу, в которой сняла комнату. Путь занял всего пять минут, но за это время я промерзла до костей, и поэтому была безумно рада, когда увидела надпись 'Усталый путник'. Зайдя в здание, я оказалась в трактире, расположенном на первом этаже. Моя скромная особа сразу привлекла внимание, и по залу полетел боязливый, но любопытный шепоток. Не обращая на него внимания, я поднялась на второй этаж и прошла в свою комнату, почувствовав, что кто-то присутствует. Нож мгновенно оказался в руке, а я смотрела на своего нежданного гостя. На кровати- в вольготной позе- сидел темный эльф. На его белом, как алебастр, лице блуждала довольная улыбка, а черные, как безлунная ночь, локоны обрамляли его лицо, серебристые глаза горели в полутьме. Мне он напоминал вампира, та же бледность и довольная улыбка. Светлый эльфы были мне ближе, потому что были в таких же отношениях с нечистью, как и я. А темные иногда даже сотрудничали с ней

Поднявшись, я слегка нетвердой походкой направилась в оружейную, чтобы забрать свои одноручные мечи. Я хочу сделать так, что бы больше ничто меня не связывало с Гильдией, ну, разве только то, что я все еще официально числюсь в ней. А что если уйти в другой мир, после того, как обрету память? Только не в тот мир, с которым я раньше встречалась, а в другой, где еще не знают об убийце Тьме.

После того, как забрала мечи, я седлала Ворона и поехала в храм Кренаса, покровителя воинов. В его храмах всегда присутствует сила, от которой мне становится лучше. Она напитывает меня силами и поднимает настроение, даже если оно премерзкое.

Остановившись возле ворот храма, я привязала коня и вошла. В главном зале было светло, но никого не было, даже служителей. Наверно, где-то гуляют. Я приклонила колено перед статуей бога, начав тихо исповедоваться и просить сил все это пережить. Знаю, что это глупо, но высказанное вслух то, что терзает душу, перестает быть таким острым. Я больше никому не могу пожаловаться на Госпожу Судьбу, которая всегда с милейшей улыбкой подкидывает мне очередную дрянь. Раньше…А, Дьявол, нужно про все это забыть! Нет у меня больше никого!

— В моем храме, а говоришь про Дьявола, — раздался чей-то насмешливый голос.

Я слитным движением вскочила на ноги, оборачиваясь и вытаскивая из ножен мечи. Он стоял, облокотившись на стену, и усмехался. Мне в голову, глядя на него, пришло одно слово — Воин, причем с большой буквы. Даже не смотря на то, что он был расслаблен и не было при нем оружия, я восприняла его, как очень опасного человека, опаснее, чем Тениан и ребята вместе взятых. Резкие черты лица, тонкие губы, темно-серые, как грозовое облако, глаза, белые волосы и смуглая кожа. Я сжала рукояти мечей так, что, без сомнений, у меня побелели пальцы.

К главному городу Сумеречных Людей мы подъехали, когда солнце уже начинало клониться к закату. Впрочем, это был даже не город, а огороженный мощным частоколом, участок Леса. Сумеречные Люди непохожи на обычных людей, а похожи на ходящие деревья, примерно чуть выше оборотней в их полу — звериной форме, то есть где два с половиной метров.

Нас пропустили в город, но приставили к нам конвой из огромных воинов. Глядя на них, я даже засомневалась в том, кто победит, если я стану против них сражаться. Было очень неуютно ощущать себя в их окружении. Представьте себе, что вдруг деревья вокруг вас принялись ходить, разговаривать и вообще вести себя, как нормальное мыслящее существо. Это очень и очень нервирует, особенно, когда паранойя уже не болезнь, а стиль мышления, особенно учитывая мою и Тениана профессию.

Моя рука рефлекторно опустилась на рукоять кинжала и принялась ее нервно поглаживать. Это мой вариант показа того, что я нервничаю. Впрочем, не нервничаю, а опасаюсь, и инстинкт самосохранения вопит во мне, как баньши перед смертью.

К нам навстречу вышел глава этого города. Что можно про него сказать? Трухлявый пень, который вот-вот уже рассыплется из-за термитов. Правда, я не знаю, болеют ими Сумеречные Люди или нет, спрашивать до сих пор не приходилось. Я же видела этих Людей всего раза два за всю свою жизнь, и то все по заказу, точнее, они были моими заказчиками. Убивать своими руками им запрещали свои законы, а действовать через заказных — разрешалось.

Его голос — шепот сухих листьев, шуршащих под ногами, но его глаза — клочки грозовой тучи, а сила, заключенная в дряхлом с виду теле, сравнима лишь с ураганом. Первой моей мыслью, когда я ощутила его мощь, заключалась в том, чтобы его убить, затем, чтобы в дальнейшем не нажить себе такого опасного врага. Но самосохранение, часто просто бессовестно игнорируемое, подало голос, что если я убью этого старика, то живой мне уж точно отсюда не выйти, потому что меня переработают на минеральное удобрение и мной же подкормят Сумеречный Лес. И я послушалась, убрав руку с кинжалов.

До главного замка вампиров правящего рода нужно было ехать примерно неделю.

С тех пор, как мы выехали из Сумеречного Леса меня не покидало такое ощущение, что как будто со мной что-то произошло. В голове мелькали смутные обрывочные видения, которые я не могла рассмотреть. Да и Тениан вел себя так, словно что-то скрывал, и разговаривал со мной, тщательно подбирая слова и следя за тем, что он говорит. Мне это не нравилось, да еще, как я заметила, я стала мягче и добрее, что недопустимо для моего ремесла.

Я злилась постоянно, как только замечала, что вновь мои эмоции срываются с поводка самоконтроля. К тому же мне было позорно вспоминать, как я рыдала после испытания. О, Дьявол, что же со мной происходит? Одно только то, что я теперь Илэра терплю и считаю его кем вроде друга, уже подозрительно.

Был второй день нашего путешествия. Дриада, выехавшая за пределы Сумеречного Леса, хорошо себя чувствовала, и ее глаза вновь стали яркими, как молодая листва. Глядя на лесную нимфу, я только теперь поняла, как же она плохо там выглядела. Ее кожа там приобрела зеленный оттенок, а волосы потускнели. Зато темный эльф там великолепно себя чувствовал. Его белая, как алебастр, кожа сияла перламутром, серебряные глаза постоянно искрились, да и сам он выглядел, как кот, объевшийся сметаны. Да, что темным эльфам хорошо, то дриадам плохо.

Привал мы сделали, когда на землю опустились сумерки. Тихо потрескивал костер и над ухом противно пищали комары, жаждя мою кровь. К счастью, прокусить мою одежду они были в не состоянии. Дриаду и Илэра они облетали по широкой дуге, зато мне со Смертью досталось сильно. Если я слушала только их жужжание, то Тениан постоянно хлопал себя по телу, убивая наглых насекомых. Ко мне грациозной походкой подошел темный эльф. Опустившись рядом со мной с видом изгнанного короля, он взял мои руки в свои и тихо спросил:

Из вампирского замка мы выехали, когда на землю незаметно опустились сумерки. Тихий перестук копыт лошадей разбавлял вечернюю тишину, изредка прерываемую криками ночных птиц и стрекотаньем цикад. В воздухе был разлит сладкий, слегка дурманящий аромат ночных цветов, от которого у меня начала побаливать голова, как будто этого мне не доставало! И так было тошно от все событий, произошедших за последнее время. У меня на душе, словно камень лежал. Я знаю, что это моя вина, что расставание с Изабелл было не очень сердечным, что я так и не смогла принять того, что она теперь Спутница вампира. Я продолжаю ненавидеть вампиров, хотя внешне это сильно не проявляется. Что-то в них есть такое, что заставляет меня испытывать странный клубок чувств, среди которых есть вина, но почему я ее ощущаю, я не знаю. Ведь не я же их обрекла на не-жизнь, которой многие довольны.

Первая ночь прошла довольно спокойно, и следующим утром мы поехали за солнцем. Судя по карте, купленной несколько дней назад у одного довольно хорошего картографа, на нашем пути стоял довольно крупный город Грид-э-Рейт. Там мы решили пока заночевать, а заодно и выяснить, кто же в этом городе истребляет убийц. Заказав в одном из лучших трактиров города номера, я и Тениан, единственные, кто мог безошибочно определить собрата по ремеслу, даже скрытого заклинаниями, отправились в город.

Я накинула на себя иллюзию горожанки среднего класса и пошла через рынок. Что-то мне подсказывало, что я обязана туда зайти, да к тому же мне нужно было обновить некоторые амулеты, запас ядов и еще по мелочи. Отыскав оружейную лавку, я зашла в нее, чтобы купить серебряные болты и метательные ножи, потому что на лезвиях моих ножей появились зазубрины.

— Что желает госпожа? — угодливым тоном осведомился гном.

— Две дюжины серебряных болтов с наибольшим содержанием серебра, полдюжины метательных ножей, и к ним еще ножны, желательно поясные и наручные.