1.

Существование евреев, желающих оставаться евреями даже вне всякой связи с государством Израиль, полностью зависит от еврейского образования. Лишь оно может оправдывать и поддерживать это существование. Но одного только религиозного наставления как формулы еврейского образования — подобно тому, как это принято у католиков и протестантов — недостаточно.

Чтобы в этом убедиться, нет нужды возвращаться к спору о сути иудаизма. Религия, или нация — реальность не желает вписываться в эти категории, да и так ли это важно? Мы можем, не вдаваясь в метафизические вопросы, опираться лишь на данные опыта. Еврейское образование, сведенное к религиозному наставлению, не достигает той эффективности, какой обладают уроки катехизиса в христианских школах. Воспитатели могут это засвидетельствовать. Об этом же говорит и малое количество детей, привлекаемых всем известными курсами по четвергам и воскресеньям, и малое число понятий, которые эти немногие дети оттуда выносят, и относительно малое количество религиозных объединений.

Главная причина — будем придерживаться строго педагогического уровня рассуждений, на котором мы и намерены оставаться, — определяющая эту неудачу, такова: самая древняя из современных религий неотделима от знания древнего языка, каковым является иврит, а знание иврита достигается не без труда. Иудаизм неотделим от него не только потому, что богослужение, в котором верующие являются главными действующими лицами, проводится на иврите, — в крайнем случае они могли бы воспользоваться переводами. Иудаизм неотделим от знания иврита, ибо евреи всюду составляют религиозное меньшинство, и когда они отрываются от той глубокой и настоящей жизни, точным ритмом которой одушевляются эти квадратные буквы, — тогда еврейство сводится к скудости теоретического катехизиса.

В этом совсем не еврейском мире лишь ивритские тексты отражают и повторяют на разные лады эхо учения, отвлеченность которого не смогли удержать никакой храм, никакая пластическая форма, никакая общественная организация. Христианское же религиозное наставление имеет возможность ограничиться общими понятиями, поскольку христианская цивилизация существует

Уничтожение европейского еврейства и железный занавес, опустившийся за оставшимися в живых, предоставили западный иудаизм самому себе. Волны иммиграции, которые регулярно возвращали ему экзотический облик и забытые знания, оживляли, в силу своих потребностей, их общинные учреждения и заполняли пустующие синагоги, прекратились. Вскоре улица Розье потеряет свою островную сущность. Будущее европейского иудаизма целиком просматривается в этой парижской урбанистической перспективе.

Единственным средством сохранения еврейских общин Запада становится, таким образом, изучение иудаики. В современном обществе религия перестала играть доминирующую роль. Только христианство использует еще, как и прежде, те социальные формы современных светских государств, которые сложились под его влиянием. Да и сами государства живы этой субстанцией, находящейся между верой и разумом… Если мы, рассеянные среди других народов, желаем остаться евреями даже без религиозной веры, нам нужен эквивалент тех интеллектуальных и социальных структур, которые христианство завещало нациям Европы. Но невидимые еврейские города создавались в книгах, и чтобы мы обрели свой дом, нам нужно заново проложить путь в эти утаенные текстами города.

Еврейская школа представляет для французского иудаизма после 1945 года предмет главной и неотложной заботы. Наряду со школой Маймонида, открытой еще во времена подъема гитлеризма, после Освобождения появляются средние школы — „Явне“ в Париже и „Акива“ в Страсбурге; возобновляет свою деятельность начальная школа Люсьен де Гирш, а раввинская школа восстанавливает секцию среднего образования. В Орсее движение Еврейских Просветителей Франции основывает в 1946 году школу Жильбера Блоша, чтобы готовить молодых людей и девушек к различным профессиям в сочетании с иудаизмом. Какой амбициозный девиз: „Делать так, чтобы ученики не могли обходиться без иудаизма; делать так, чтобы иудаизм не мог обойтись без них“!

Религиозный совет, со своей стороны, преобразует и улучшает религиозное образование. Еврейский совет по образованию, созданный в Париже, пересматривает программы, учреждает экзамены, рассматривает столь острую проблему учителей, занимается поставкой и распределением книг и школьных учебников. Наконец, Высшая Школа Восточного Еврейства, принадлежащая Альянсу и действующая около столетия, совершенствует свои методы еврейского образования и возводит иврит в ранг основного предмета. Повсюду утверждается одна и та же идея: наша жизнеспособность зависит от изучения иудаики, одного повторения древних обычаев и семейных воспоминаний уже недостаточно.

Но верно также и то, что лишь малая часть французского еврейства затронута этим движением, — оно не похоже на внезапное половодье. Директора школ, о которых я говорил, и в которых возрождение иудаики должно бы произвести куда более впечатляющий эффект, не станут отрицать, что результаты не оправдывают затраченных усилий, что молодежь устает от иврита и, когда проходит первоначальный энтузиазм, воспринимает его либо как чрезмерный религиозный долг, либо как дополнительную нагрузку в тяжелой и без того подготовке к официальным экзаменам.

Конечно, история Всемирного Еврейского Альянса, существующего уже сто лет, не показательна ни для всего мирового еврейства, ни даже для его сотрудников. Открытый для всего еврейского и гуманного, он обратился в 1860 году к еврейскому сообществу со своим призывом, тем самым заложив основания всех последующих организаций, и даже государства Израиль. Верный традициям 1848 года, он сохранил вкус к универсальному, определенному доводами рассудка гуманизму, с позиций которого он подходит к людям и обстоятельствам еврейской жизни. И в этом смысле он действительно — всемирный. Но определения судьбы не всегда подчиняются доводам рассудка. Судьба Альянса, как самой старой и, конечно, самой устоявшейся из всех еврейских организаций, предвосхищает участь многих движений, которые хотели бы считать себя всемирными, и которые из всеобщих превратились в частные.

Его история не была чем — то исключительным, но в одном из уголков мира он сыграл роль, которая редко выпадает на долю неправительственного учреждения. Лишенный — или почти лишенный — бюрократического аппарата в Центре, который снижал бы его эффективность и поглощал энергию, Альянс оставил себе свободу действия на периферии и приобрел таким образом верных сторонников. Благодаря своим начальным школам и вечерним курсам, он был реальным фактором в истории средиземноморского иудаизма (если под таковой понимать не событийную канву битв и революций, а незаметные изменения в людях, их образе жизни, мысли и труда). Школа Альянса на Ближнем Востоке и в Северной Африке быстро стала — и оставалась почти столетие — просто еврейской школой, надеждой общин. В слаборазвитых странах, где разворачивалась его деятельность, начальное образование давало возможность самопознания и, в течении долгого времени, было достаточным для получения профессии. Еще сегодня в некоторых частях света Альянс является единственной гарантией всеобщего образования для еврейских детей.

Изменения, которые эта школа привнесла в бассейн Средиземноморья, вышли за рамки еврейских общин и сыграли свою роль в пробуждении Востока. Более того, судьбе было угодно, чтобы эти сообщества, рассматриваемые Альянсом как периферийные по отношению к европейскому и американскому еврейству, стали сегодня основным источником всей иммиграции. Поэтому общины Западной Европы, Америки и государства Израиль зависят в своем развитии от того вклада сефардов в современную жизнь, который Всемирный Еврейский Альянс начал формировать еще в 1862 году, когда открыл свою первую школу в Тетуане.

Проблема еврейского образования, возникающая в западных общинах, не может рассматриваться без учета этого вклада. Новая иммиграция приходит на смену прежней, которая, выйдя из еврейских центров Восточной Европы, еще недавно оживляла учение в эмансипированных и ассимилированных общинах.