В жизни Виктории Коробкиной сплошные проблемы – безденежье, убогий быт, преследования экс-супруга… Но вот однажды Вика обнаруживает себя за рулем чужого автомобиля, на ней чужая одежда, в сумочке – чужие документы, а в зеркале – о боже! – чужое лицо! Последние два дня словно стерты из ее памяти. Кто же она теперь? По паспорту – Алиса Горностай. Теперь у Виктории шикарная квартира, куча денег, крутой любовник… Она еще не успела разобраться, каким образом превратилась в светскую львицу, а на нее уже обрушивается камнепад новых проблем – теперь это проблемы Алисы. И они гораздо серьезнее тех, что мучили Викторию Коробкину…
Глава 1
Перламутрово-синий «рено-символ» застыл на обочине, словно брошенная ребенком игрушка. Холодное апрельское солнце вспыхивало лимонными огнями в его стеклах, лакированных боках и зеркалах. Мимо по мокрому и черному весеннему шоссе стремительно проносились машины, и из-под их колес летели во все стороны ледяные брызги. Изящный французский седан находился вне зоны досягаемости.
В нескольких метрах от обочины начинался сосновый лес. Живописный частокол красно-коричневых стволов окружал загородную трассу, на пушистых зеленых кронах сосен в недоступной вышине равнодушно лежало прозрачное бледно-голубое небо.
В салоне автомобиля находилась девушка. Так как «символ» не имел видимых повреждений, не хотелось думать, что с незнакомкой, пристроившей голову на руле машины, приключилось несчастье. Возможно, девушка решила отдохнуть, как это сделал знаменитый разведчик, остановив «мерседес-бенц» на подступах к Берлину. Но тогда ей следовало принять позу поудобнее, чем поза жертвы лобового столкновения.
Однако владелица автомобиля оставалась неподвижной гораздо дольше, чем это потребовалось Штирлицу для восстановления душевных сил. Минуты уплывали одна за другой, растворялись в вечности, а девушка не просыпалась.
Наконец она пришла в себя. На ее лбу отпечатался ромбик – фирменный знак «рено». Выглядело это пикантным дополнением к большим серым глазам и «рваной» темной челке.
Глава 2
Начало марта
Вика обмотала Данилу шарфом. Из-под трикотажной шапки выглядывали два огромных серо-голубых глаза.
– Сапоги порвались, – констатировало дитя.
– Да ты что! – расстроилась Вика. Она внимательно изучила повреждение. Тонкая болонья на дешевых сапогах лопнула, и наружу радостно полз белый синтепон.
– Ничего, я зашью.
