Гм… даже и не знаю, с чего начать. В общем, меня тут попросили предисловие написать. М-да. Не ожидал я, братцы, что, оказывается, нелегкое это дело — мысли свои на воск мягкий переносить, записывать то есть. По мне, так проще пару-тройку героических подвигов совершить, чем ломать свою голову над всяческими там предисловиями.

Что я могу сказать о Тесее?

Ну, был такой дурень из Афин. Как сейчас помню, вечно вина нажрется, после чего бузить начинает со страшной силой. Если бы не пил, так цены бы этому герою не было. А так… позорище одно, а не знаменитый герой Греции.

Правил в то далекое время в Афинах царь по имени Эгей.

Что и говорить, нелегко достался царю вожделенный трон, поначалу захваченный вероломными родственниками, сыновьями некоего Метина.

Это простому смертному со своей неказистой семейкой можно не церемониться. Ну, пустишь троюродного дядю на ночлег, ну сопрет он у тебя фамильное серебро, и всех делов. А через недельку ты сам к дядюшке в гости напросишься — естественно, с ночевкой. Глядишь, и вернешь домой любимое серебро, прихватив заодно и спрятанные за печкой дядины золотые таланты.

У древнегреческих же царей все, как вы понимаете, было намного серьезней. Масштаб иной, как любили некогда говаривать в Аттике.

Пустил на ночлег бедных родственников Эгей в свой дворец и проснулся на следующее утро в огромной цветочной клумбе, что аккурат за крепостными стенами располагалась.

— Ой, как нелепо все вышло, мне так жаль, так жаль, — причитал Питфей, в душе радуясь такому удачному раскладу. Породниться с самими всемогущими богами! Не всякий смертный мог похвастаться подобными родственниками. (Да ладно, Софоклюс, не свисти!) Вот так подфартило!

— Я опозорен! — прилаживая на боку меч, хмуро проговорил царь Эгей. — Я немедленно покидаю дворец, ноги моей больше не будет в Арголиде.

— Но как же?! — в притворном ужасе воскликнул Питфей. — Ведь моя дочь Эфра…

— И слышать больше не желаю об этой вавилонской блуднице, — резко отрезал царь.

— Ты забываешься, друг, — разозлился Питфей, ибо свою единственную дочь страшно любил. — Порядочней моей девочки не сыщешь во всей Арголиде.

Слава богам, дело шло к вечеру, и юноше по совершенно счастливой случайности удалось-таки скрыться от ревущих, словно стадо взбесившихся туров, гигантских преследователей.

Жители Троисены в тот вечер решили, что произошло землетрясение, а у Тесея, к счастью, хватило ума не забежать в располагавшийся неподалеку город, иначе… хана резиденции деда.

Добрый десяток разъяренных циклопов с топотом промчался мимо высоких неприступных стен (они были великанам по грудь), и кое-где после этого в старых камнях появились приличные трещины, в которых вовсю гулял вездесущий ветер.

В сгущающейся темноте разглядеть улепетывающего Тесея было делом довольно проблематичным. Великаны больше путались друг у друга под ногами, нежели действительно преследовали зарвавшегося наглеца. Ко всему еще будущий герой не раз брал призы в юношеских соревнованиях по марафонскому бегу, так что обстоятельства были на стороне Тесея.

Через час бесцельной беготни в окрестностях Троисены парень сильно заскучал и зигзагами помчался к знаменитому питейному дому «На рогах у фавна». Как он и рассчитывал, циклопы сразу же оставили преследование и, сняв у веселого заведения крышу, ультимативно потребовали у обалдевшего владельца десять бочек лучшего вина.

Разумеется, не обошлось без всеобщей пьянки.

Все двадцать славных героев посчитали своим долгом как следует отметить первый подвиг их нового друга.

Хорошенько погулять великие мужи Греции решили в городе Эпидавре, что располагался неподалеку от того места, где блистательный Тесей поверг ужасного Перифета.

— Наверное, это можно сравнить с первой брачной ночью, — вовсю разглагольствовал Автолик, дружески похлопывая смущенного Тесея по спине. — Я сам отлично помню то чувство, чувство причастности к чему-то великому, причастности к бессмертной истории! О да, именно это я и испытывал, небывалый подъем и гордость, когда совершил, как и ты, свой самый первый подвиг…

Возбужденные, размахивающие могучими руками герои солидной толпой весело спускались по пыльной дороге к располагавшемуся в живописной низине городу.