В то утро, когда Джейн Робертс исполнилось двадцать, ей сделали предложение, которое большинство секретарш сочло бы самым волнующим событием в своей деловой жизни, — стать личным секретарем сэра Ангуса Гамильтона, основателя и председателя совета директоров «Гамильтон Пресс», одного из самых больших издательских домов страны.

Но для Джейн это предложение было не особенно приятным, так как если шестимесячный опыт работы в машинописном бюро и научил ее чему-нибудь, так это тому, что должность личного секретаря сэра Ангуса может принести ей не только дополнительные деньги, но и вероятность заработать нервный срыв.

— Ну, — спросил Джордж Симмонс, менеджер по кадрам их подразделения, — как вы к этому относитесь? Это большая честь, не правда ли, что вас так отметили? Я слежу за вами с тех пор, как вы выполнили ту срочную работу для меня, и, когда мне сказали, что мисс Эванс слишком больна, чтобы вернуться к сэру Ангусу, я сразу же подумал о вас.

— Ну, не совсем сразу, — поправила Джейн, честность, как всегда, взяла верх над благоразумием. — Мне казалось, что сэр Ангус уже побеседовал с несколькими девушками.

Верный своему обещанию, Николас Гамильтон с ожесточением заставил себя изучать подноготную всех членов правления и всего высшего эшелона, так или иначе связанного с компанией. Это была задача, достойная титана, но было очевидно, что она так поглотила его, что не оставила — по сведениям благодарного физиотерапевта — ни малейшего времени для размышлений по поводу медлительности своего выздоровления.

Но выздоровление, несомненно, наступало, как Джейн имела возможность убедиться лично, во время своих частых визитов в дом на Орм-сквер. Хотя сэр Ангус и обещал своему доктору не перерабатывать, он все же усердно трудился даже по выходным, и редко случалось, чтобы в субботу или воскресенье она не работала с ним. Даже если не нужно было диктовать или готовить отчеты, он все же был склонен оставлять ее, используя в качестве резонатора, рассказывая о тех новшествах, которые он собирался вводить; а иногда она просто выступала в роли слушателя, когда он разворачивал перед ней свои самые смелые идеи, которые хотя и произносились вслух, но, как она знала, редко использовались впоследствии.

За неделю до Рождества и шесть месяцев спустя после аварии самолета Николас уже мог войти в гостиную на костылях и занять свое место за столом. Джейн была единственным человеком, кто знал, что он уже в состоянии это сделать, но она поклялась хранить это в секрете.

— Я хочу дождаться того момента, когда буду полностью здоров, — говорил он, оправдываясь. — Тогда я устрою вечеринку и приглашу всех моих друзей, чтобы отпраздновать мое возвращение в мир.