Вторая мировая война

Лиддел Гарт Бэзил Генри

Перед вами — книга с удивительной судьбой. Совершенно неожиданно для автора, задумавшего военно-аналитический очерк, она превратилась в официальную британскую версию истории Второй Мировой войны. Не ищите на этих страницах тактических подробностей отгремевших сражений, статистических таблиц или дипломатических документов — всего этого в книге нет. Крупнейший английский военный историк Б.Г. Лиддел Гарт, автор замечательной «Стратегии непрямых действий», анализирует принципы военных операций. Книга представляет собой «парадный портрет» великой Британской империи в её «лучший» (по заявлению У. Черчилля), но, как оказалось, последний час. Автор проведёт вас через все перипетии военного счастья и несчастья западных союзников России. Польша, Атлантика, Франция, Балканы, Средиземное море, Северная Африка, Тихий океан, русские просторы, Индия и Бирма — вот место действия этого классического английского «детектива». Военная история в изложении Б.Г. Лиддел Гарта подчёркнуто сюжетна и читается с неослабевающим интересом.

Часть I

ПЕРЕД ВОЙНОЙ

Глава 1

Как было ускорено начало войны

1 апреля 1939 года мировая пресса сообщила, что кабинет Чемберлена, отказавшись от политики умиротворения и самоизоляции, дал клятвенное обещание в интересах обеспечения мира в Европе защищать Польшу от любой угрозы со стороны Германии.

[1]

Однако 1 сентября гитлеровские полчища перешли границу Польши. Двумя днями позже, после бесплодных требований к Гитлеру вывести войска, Англия и Франция вступили в войну. В Европе началась Вторая Мировая война.

Западные союзники вступили в войну с двоякой целью. Во-первых, им необходимо было выполнить свои обещания по сохранению независимости Польши; во-вторых, устранить потенциальную угрозу для самих себя и таким образом обеспечить собственную безопасность.

Прежде чем рассматривать причины возникновения войны, уместно суммировать ее последствия. Понимание результатов войны поможет более реалистично изучить вопрос о причинах ее возникновения. В ходе Нюрнбергского процесса достаточно было утверждать, что в развязывании войны и во всех ее последствиях виновата исключительно гитлеровская агрессия. Однако это слишком простое и поверхностное объяснение.

Гитлер меньше всего хотел начинать еще одну «большую войну». Народ Германии и особенно немецкие генералы не были готовы пойти на подобный риск: их пугал опыт Первой Мировой войны. Подчеркивать этот важный факт — не значит пытаться оправдать свойственную Гитлеру агрессивность или агрессивность многих немцев, с готовностью последовавших за фюрером. Однако Гитлер, несмотря на свою в высшей степени неразборчивость в средствах, долгое время был осторожен в достижении своих целей. Военное руководство в еще большей степени опасалось любого шага, который мог бы привести к всеобщему конфликту.

Глава 2

Соотношение сил перед началом войны

В пятницу 1 сентября 1939 года германские войска вступили в Польшу. В воскресенье 3 сентября, во исполнение ранее данных Польше гарантий, правительство Англии объявило войну Германии. Шестью часами позже правительство Франции последовало примеру Англии.

Приветствуя заявление правительства об объявлении войны от имени лейбористской партии, Гринвуд подчеркнул, что «невыносимая агония неизвестности, от которой мы все страдали, прошла. Теперь мы знаем худшее». Это заявление было встречено бурными аплодисментами, так как Гринвуд выразил общее мнение парламента. Гринвуд закончил речь словами: «Да будет война быстрой и короткой, и пусть мир, который восторжествует, гордо установится навсегда на руинах дьявольского режима».

Никакой разумный анализ соотношения сил и ресурсов не давал оснований считать, что война будет «быстрой и короткой», или даже надеяться, будто Франция и Англия своими силами сумеют победить Германию, как бы долго война ни продолжалась. Еще более нелепым было заявление о том, что «теперь мы знаем худшее».

Представления о военной мощи Польши были также иллюзорны. Лорд Галифакс, которому, как и премьер-министру, надлежало бы быть хорошо осведомленным, полагал, что Польша в военном отношении сильнее России, и предпочитал иметь в качестве союзника именно Польшу. Об этом он и сказал американскому послу 24 марта — за несколько дней до принятия неожиданного решения предложить Польше английские гарантии. В июле генеральный инспектор вооруженных сил генерал Айронсайд побывал в частях польской армии и по возвращении представил доклад, который Черчилль назвал «самым благоприятным».

Еще большие иллюзии существовали относительно французской армии. Сам Черчилль назвал ее «наиболее высоко подготовленной и надежной мобильной силой в Европе». За несколько дней до начала войны Черчилль встретился с главнокомандующим французской армии генералом Жоржем, который познакомил его со сравнительными данными о военной мощи Франции и Германии. Эта информация настолько поразила Черчилля, что он воскликнул: «Да вы же хозяева положения!»

Часть II

НАЧАЛО ВОЙНЫ

Глава 3

Захват Польши

Кампания в Польше была первой демонстрацией и успешным претворением в жизнь теории «быстротечной войны», ведущейся силами танковых соединений во взаимодействии с авиацией. Когда эта теория была впервые разработана в Англии, предусмотренные ею действия стали называть молниеносными. Именно с этого времени и получило всемирное распространение понятие «блицкриг», что в переводе с немецкого означает «молниеносная война».

Польша наилучшим образом подходила для демонстрации блицкрига. Протяженность ее границ была весьма значительной и составляла в общей сложности около 3500 миль,

[6]

из которых 1250 миль приходилось на германско-польскую границу (после оккупации Чехословакии протяженность этого участка границы возросла до 1750 миль). К началу войны южные и северные районы Польши оказались открытыми для вторжения. Западные районы образовали огромный выступ, на фланги которого и нацелились немецкие армии вторжения.

Равнинная местность обеспечивала высокие темпы продвижения мобильным войскам агрессора. Правда, условия здесь были несколько хуже, чем во Франции, из-за недостатка дорог, песчаного грунта и наличия озер и лесов в некоторых районах. Однако время, выбранное для вторжения, сводило к минимуму эти недостатки.

Для польской армии было бы разумнее организовать оборону значительно восточнее границы, за широкими, реками Висла и Сан, но это означало бы оставить некоторые важные районы страны. Месторождения угля в Силезии находились у самой границы, а значительная часть главной промышленной зоны — несколько вглубь территории Польши, но все же западнее рек. Трудно представить, что поляки смогли бы, даже при самых благоприятных обстоятельствах, долго удерживать эти передовые районы. Однако выдвигались доводы о необходимости, с экономической точки зрения, попытаться остановить продвижение противника к главной индустриальной зоне. Эти доводы подкреплялись соображениями национального престижа и самоуверенными утверждениями военных руководителей, а также преувеличенными представлениями о том, что могут сделать западные союзники Польши, дабы ослабить давление противника.

Нереалистический подход к оценке обстановки нашел отражение и в группировке польских войск. Примерно третья часть всех сил была сосредоточена в пределах Польского коридора (или поблизости от него), где войска подвергались риску двойного охвата — со стороны Восточной Пруссии и с запада. Предпринятая исключительно по соображениям национального престижа попытка воспрепятствовать немцам захватить территорию, принадлежавшую Германии до 1918 года, осуществлялась за счет сил, которые могли бы прикрыть более важные для обороны Польши районы, ибо на юге, на главных направлениях наступления, силы были весьма слабыми. В то же время почти третья часть польских войск под командованием маршала Рыдз-Смиглы была отведена в резерв и располагалась к северу от центральной оси между Лодзью и Варшавой. Эта группировка предназначалась для нанесения контрудара, но при этом совершенно не учитывались ограниченные возможности маневра польской армии, даже если не принимать во внимание последствия налетов немецкой авиации на железнодорожные и шоссейные коммуникации.

Глава 4

«Странная война»

«Странная война» — понятие, пущенное в ход американской печатью. Вскоре оно прижилось по обе стороны Атлантики и прочно закрепилось как название периода войны от падения Польши в сентябре 1939 года до начала наступления немецких войск на Западе весной следующего года.

Те, кто пустил в ход это понятие, имели в виду, что войны, как таковой, не было, поскольку между франко-английскими и немецкими войсками не происходило никаких больших сражений. На самом же деле это был период активной закулисной деятельности сторон. В середине этого периода с немецким штабным офицером произошел странный инцидент, настолько напугавший Гитлера, что в ходе последующих недель немецкий план ведения войны был полностью изменен. Старый план не имел бы того успеха, которого немцы добились с помощью нового.

Но миру все это было неизвестно. Поля сражений оставались спокойными, и люди думали, что Марс впал в спячку.

Популярные объяснения этого внешне стабильного состояния носили различный характер. Согласно одному из них, Англия и Франция, несмотря на объявление войны на стороне Польши, не относились серьезно к своим обязательствам и лишь ждали момента, чтобы начать переговоры с Германией. Не менее популярным было мнение, что Англия и Франция хитрят. В американской печати появилось множество сообщений о том, что верховное союзное командование преднамеренно приняло тонко продуманную оборонительную стратегию и готовит немцам ловушку.

И то, и другое объяснение далеко от истины. В течение осени и зимы, вместо того чтобы сосредоточить внимание на подготовке эффективной обороны от вероятного наступления гитлеровских войск, союзные правительства и верховное командование детально обсуждали наступательные планы против Германии и ее флангов, хотя в действительности они не имели возможности осуществить эти планы своими силами и средствами.

Глава 5

Финская война

Советское правительство в обмен на другие территории просило финнов уступить острова Гогланд, Сескар, Лавенсари, Торсари и Лойвисто, а также сдать в аренду на тридцать лет порт Ханко, с тем чтобы построить там военно-морскую базу с береговой артиллерией, которая во взаимодействии с военно-морской базой в Палдиски, расположенной на другом берегу залива, могла бы прикрыть доступ в Финский залив.

Русские хотели обеспечить лучшее прикрытие сухопутных подступов к Ленинграду, отодвинув финскую границу на Карельском перешейке настолько, чтобы Ленинград был вне опасности обстрела тяжелой артиллерией. Это изменение границы не затрагивало основные оборонительные сооружения линии Маннергейма.

Советское правительство предлагало также уточнить границу в районе Петсамо (Печенга). Здесь она представляла собой искусственно проведенную прямую линию, проходила через полуостров Рыбачий и отрезала его западную оконечность. Пересмотр границы, возможно, имел целью обеспечить оборону морских подступов к Мурманску и лишить противника плацдарма на полуострове Рыбачий.

В обмен на все эти территориальные изменения Советский Союз предлагал уступить Финляндии районы Реболы и Порайорпи. Этот обмен даже в соответствии с финской «Белой книгой» давал Финляндии дополнительную территорию в 2134 кв. мили в качестве компенсации за уступку России территорий общей площадью 1066 кв. миль.

Объективное изучение этих требований показывает, что они были составлены на рациональной основе с целью обеспечить большую безопасность русской территории, не нанося сколько-нибудь серьезного ущерба безопасности Финляндии. Безусловно, все это помешало бы Германии использовать Финляндию в качестве трамплина для нападения на Россию. Вместе с тем Россия не получала какого-либо преимущества для нападения на Финляндию. Фактически же районы, которые Россия предлагала уступить Финляндии, расширили бы границы последней в самом узком месте ее территории.

[13]

Однако финны отвергли и это предложение.