Перепечатывается без разрешения журнала High Society , октябрь 1985 г.

Последние 20 лет — с тех пор, как меня депортировали из Гарвардского университета, — я среди прочих занятий был еще и свободным преподавателем колледжей, которому платили сами студенты за разовые лекции по темам, слишком горячим для преподавателей, получающих регулярное жалованье. Тогда, в 60-х, стоило мне прилететь куда-нибудь читать лекцию, студенческий комитет являлся в аэропорт с длинными волосами, в сандалиях, джинсах и с радостными нахальными улыбками. Радио орало Мика Джеггера и Джими Хендрикса, пока мы катили к кампусу. Студенты жадно расспрашивали меня о «высоких технологиях» — методах расширения сознания, новых марках чудо-наркотиков, новых формах диссидентского протеста, новейшем развитии в постоянно меняющихся метафизических философиях рок-звезд. Теория астрологии Йоко Оно. Преданность Пита Тауншенда Баба Рам Дассу. Я был в курсе дел и старался давать немедленные ответы. Сегодня — поверьте мне — все по-другому! Лекционный комитет прибывает в аэропорт одетыми в костюмы-тройки, с дипломатами и деловыми папками, к которым прикреплены расписания. Никакой музыки. Никаких вопросов о теории реинкарнации Майкла Джексона или концепции сахарных стен Шины Истон. Нахальные улыбки исчезли. Эти молодые люди холодны, собраны, реалистичны и корпоративно мыслят. Они расспрашивают меня о запасах и наличии компьютеров, электронных книг и перспектив карьеры в области создания программного обеспечения.

Что происходит, чуваки?

Фраза «молодые городские профессионалы» (young urban professionals, YUPpies) не говорит нам ни о чем. Полагаю, что она подразумевает только, что они — не «старые деревенские любители». Но кто же они тогда?

Моралисты как правого, так и левого толка могут кипеть праведным негодованием по поводу этой армии эгоистов, карьеристов и предприимчивых индивидуалистов, которые, очевидно, ценят деньги и собственные интересы больше, чем прошлогодние высокие цели. Но за этим модным хайпом, мы чувствуем, судорожная масс-медия может отражать какую-то подлинную перемену в общественном сознании. Миф о йаппи выражает смутное ощущение чего-то иного, но, возможно, значимого — того, что происходит в повседневной жизни и мечтах молодых людей, взрослеющих в очень неспокойном мире 1985 года.

Конечно же, важно понять, что происходит с этой, самой влиятельной группой человеческих существ на планете — с 76-ю миллионами материалистичных, образованных или просто смекалистых, ориентированных вовне американцев в возрасте от 22 до 40 лет.

Это мы уже знаем: йаппи — новая порода. Они — первые члены Электронного Общества. Они — первый урожай изумленных мутантов, выкарабкивающихся из грязи Индустриального Века (позднего неолита заводских труб). Они впервые появились на сцене в 1946 водораздельном году, отметившем конец Второй Мировой войны.

Заметьте, как быстро меняющийся стиль и тон американской культуры в последние четыре десятилетия отражает элитарные ожидания поколения Спока, пока оно проходит через свои нормальные стадии созревания.

В пятидесятых детишки были чистенькими, приятными и легкими. Бурные шестидесятые отметили штормовое отрочество этого изумительного поколения и несли в себе хиппи, банды жизнерадостных путаников-сенсуалистов и самозванных изгоев. К 70-м годам спокики занялись прекращением Вьетнамской войны, мирным свержением администрации Никсона и, в основном, вычислением того, что им делать с собственными жизнями. Восьмидесятые принесли с собой новую поросль индивидуалистов, ставших профессионалами.

50-е годы обычно тепло вспоминают как десятилетие, сконцентрированное на ребенке и основанное на доме. Шляпы, как у Дэйвида Крокетта, монополия Диснея. Популярная музыка, в большинстве своем свободная от родительского контроля, являла собой самое ясное выражение юношеских настроений. Вы помните хиты: "Хуп-Де-Ду", "Слишком молод", "Смешанные чувства", "Я видел, как мама поцеловала Санта-Клауса"?

К 1957 году первые шевеления отрочества изменили бит. Спокики желали опытным путем вращать бедрами, поэтому землю охватило безумие хула-хупа. Музыка в лице ґака Берри, Бадди Холли, ґабби ґекера подхватила бит. Точно так же, как миленькие пушистые гусеницы претерпевают внезапную метаморфозу и становятся броскими бабочками, славные лапушки-"маускетеры" переродились в высоко летающих, высоковидимых и в высшей степени беззащитных хиппи.

Спокики, вступавшие в фазу подросткового созревания, в 60-е годы изменили наши представления о сексе, долге, работе, конформности и жертвенности. Давайте не будем этого бояться: послевоенные детишки никогда, на самом деле, не принимали ни ценностей Индустриального Общества, ни эстетики Эры депрессии. Они никогда не принимали за чистую монету протестантскую Этику работы. После того, как они 15 лет подряд смотрели телевизор по 6 часов в день — неужели они покорно согласятся мантулить в каске на конвейере?

К 1970 году многие молодые люди утратили уверенность во многих старых институтах. Фраза «Не доверяй никому старше 30-ти» отражала их разочарованный реализм: ты не мог добиться ответов ни от Великой Старой Партии Никсона, ни от Демократической Партии Хьюберта Хамфри. Большой бизнес и большой труд оба не реагировали на очевидную необходимость перемен; высокие идеалы социализма, казалось, переводились как просто еще одно название полицейско-государственной бюрократии.

К концу десятилетия любому разумному молодому человеку также стало ясно, что индивидуализм и принцип «занимайся своим» обладают определенным недостатком. Если ты больше не собирался пахать на папашу Мэгги, то как тебе выкарабкаться?

Очевидный ответ: ты собирался верить в самого себя. Вот в чем заключалась вся соль семидесятых. 76 миллионов спокиков достигли почтенного возраста 24 лет и столкнулись с весьма практической задачей: вырастать!

Фокус установился на самосовершенствовании, самотренировке, выработке самоутвержденности, собирании себя воедино, личном превосходстве, планировании карьеры. Том Вулф, всегда бывший проницательным социальным критиком, изобрел термин «Я-Поколение».

Затем ударила рецессия. Арабский нефтяной шантаж поднял темпы инфляции. У общества взрослых не было планов расширительного развития, которые учитывали бы энергию еще 40 миллионов человек. В действительности же, возрастающая автоматизация сокращала необходимость в рабочей силе. Кризис, связанный с иранскими заложниками, снизил боевой дух. В болезни 1980-го года избиратели предпочли улыбчивого Рейгана мрачному Картеру. На самом деле, спокики бойкотировали выборы, поэтому страна обратилась к стареющему человеку, который и теперь продолжает разжигать угрозу ядерной войны и упрочивает громадный национальный дефицит. Этот долг оплатит — сами знаете, кто.

До 1946 года молодежь впитывала свою культуру и присоединялась к ней посредством личного наблюдения за значимыми для нее взрослыми. Ты смотрел на участкового врача, местного плотника, медсестру или незамужнюю тетушку и постепенно шел работать. Книги, проповеди, журнальные статьи о героических или антиобщественных фигурах также помогали формировать природу общественной игры.

Телевидение все это изменило. Среднее американское семейство смотрит телевизор свыше семи часов в сутки. Эта статистика означает, что йаппи узнавали о культуре, впитывали роли, правила, ритуалы, стили и жаргон игры не по личным наблюдениям, а по телевизионным образам. Мультики, мыльные оперы, вечерние драматические телепостановки и игровые шоу склонны быть эскапистскими. Сводки новостей склонны показывать жертв или праведных нытиков, а не преуспевающие ролевые модели. Политики, декламирующие хорошо отрепетированную ложь, не воспринимаются как достоверные герои.

Только подумайте об этом: единственный аспект телевидения, представляющий реальных людей, занятых экзистенциально истинными, достоверными и научно объективными действиями, — это спортивные репортажи.

Это может объяснить то огромное внимание медиа, которое уделяется организованному спорту. Средний пацан смотрит, как выступает Фернандо Валенсуэла, Джо Монтана или Карим, а потом на него обрушиваются бесконечные интервью с этими преуспевающими профессионалами, сделавшими себя сами, и истории о них же. Их мнения, настроения, физические недомогания, философии и стили жизни представляются в микроскопических деталях. Люди больше знают о Ларри Берде, чем об Уолтере Мондейле, Джордже Буше или Дэне Разере.

Можно, конечно, спорить с тем, что профессиональные атлеты стали первой группой, разработавшей тактику выживания и преуспевания в постиндустриальном мире и таким образом задавшей ролевые модели для йаппи.