Когда-то она была первой леди герцогства, но потеряла все: родину, титул, близких, и превратилась в бесправную рабыню. Зачем бессмертному Стражу простая человеческая девушка, если в охоте за жрецами Хаоса она лишь обуза? Даже самому себе могущественный лорд Изнанки не сможет ответить на этот вопрос. Она ненавидит своего хозяина и мечтает о свободе, но свобода ли ей нужна? Чтобы услышать и понять друг друга им придется пройти долгий путь. Обложку нарисовала замечательный художник Наталья Гудожникова Красные флаги: В тексте присутствуют достаточно жесткие сцены. Есть эротика, насилие. С женщинами очень часто обращаются неполиткорректно. Нет юмора, мэрисью и попаданцев. Несмотря на все перечисленное, присутствует сильная романтическая линия между главными героями. Половина повествования ведется от лица мужчины.
Глава 1. Нежданный гость
Элвин
Я проснулся непривычно рано, да еще и с легким похмельем, чего не происходило уже лет десять. Снова заснуть так и не получилось, помаявшись с полчаса, плюнул на все и спустился вниз.
— Привет, братец, — Фергус отсалютовал мне фазаньей ногой и впился в птичью плоть зубами.
— Я же велел тебе убираться!
Фергус образно объяснил, где именно он видел мои указания. Я в ответ предложил ему прогуляться до относительно ровного пятачка возле башни и прихватить шпагу.
Глава 2. Пятнадцать серебряных солидов
Элвин
Иса зря ругалась, обвиняя в мальчишестве. Я прекрасно понимал, куда иду. И догадывался, что вылазка в подземную резиденцию хаосопоклонников, когда всей защиты — мастерски состряпанная иллюзия и надежда, что никто из встречных культистов не знает о смерти мейстера, не будет похожа на воскресную службу в храме.
Она и не походила. Вот вообще ничего общего. На службах я всегда подыхал со скуки, а тут…
Можно сказать, что это было волнительно, но «волнительно» и в малой степени не передаст яростного восторга, что я испытал, впервые спустившись по хорошо освещенный лестнице, проходя по коридору и заглядывая во все незапертые комнаты подземелья.
Будь со мной моя льнущая к ногам подружка, удовольствие никогда не стало бы столь полным.
