В кабинет мелким бесом ввинтился некто обычный, серый, будничный. Но фразы, сказанные им, сразу выворачивали наизнанку болевую проблему, и мэр внимательно, как человек, привыкший к исследовательской работе, оглядел лицо вошедшего.

И оказалось, что лицо несколько не соответствует будничности общего вида человека. Высокий лоб, серые, очень живые, вспыхивающие в какие-то мгновения внутренней работы глаза, чистая, свежая, за исключением небольших припухлых мешковитостей под глазами, кожа лица. И запах дорогой французской туалетной воды Вроде бы все было на месте и заслуживало доверия, но чего-то не хватало…

А сказанное звучало примерно так, во всяком случае в изложении мэра:

«Мэр! Моя фамилия Прайс! Я готов помочь вам искоренить преступность. Вы представляете, в вашем городе не останется ни одного человека с преступным мышлением!»

Он выразился именно так… — «ни одного человека с преступным мышлением!» — мэр это проверил, прослушав запись беседы через несколько дней. И чего тогда не хватало, мэр понял также при прослушивании записи — Прайс не шутил. У него было приветливое лицо, готовое к улыбке, но самой улыбки, дежурной улыбки, помогающей вести беседу, не было. И поэтому разговор пошел тяжело и даже немного неровно.

Мэр начал зондаж тех членов Совета, которые, как ему казалось, имели точки соприкосновения с мафией: он получил неожиданную поддержку.

— Очень уж они распоясались! — заявил Леон М. Блюм.

— Хотелось бы, чтобы ночи были более тихими, — сказал В. Т. Спрэй.

— Это удобный повод нанести удар конкурентам! — высказался Э. А. Чирутти, который был связан с младомафией. — И они этим воспользуются! Впрочем, — он испытующе посмотрел на мэра, — пусть они перебьют друг друга!

— Да! — сказал мэр, — Пусть…