Его бесконечно понятливый ум, это его сердце, пустое без меня, сердце, которому необходимо, чтобы я была достойна обожания, чтобы меня обожать. Мое безграничное высокомерие: я предпочитаю быть встреченной на улице, чем в этом фальшивом дворце, где меня не найдут, потому что… потому что я велю говорить, что меня нет, «она только что вышла».

Он запел, потом внезапно замолчал и сказал:

— Я пою в свою честь. Но знаешь, мама, я не очень-то хорошо использовал мои десять лет жизни.

— Ты очень хорошо их использовал.

— Нет, я не имею в виду «использовать» в смысле «что-то делать», делать то или это. Я хочу сказать, что я был не очень счастлив. Что такое? Тебе грустно?

— Нет, иди сюда, я тебя поцелую.