Мне всегда казалось, что в маленьких городках на так называемых голубых магистралях, в этих умирающих общинах, расположенных на старых дорогах и оказавшихся «за бортом» после появления шоссе между штатами, всегда много бумажного мусора. Даже населенные пункты, выглядящие необитаемыми, заполнены газетами, листками из блокнотов, обертками конфет и рецептами. Они висят на заборах из колючей проволоки, скапливаются у бордюров и фасадов заброшенных зданий.
Откуда же берется вся эта бумага?
И что, если ее присутствие не так невинно, как кажется случайному путешественнику?
Ветер бился о машину, пока они ехали сквозь пустыню. Джош чувствовал его, плотно сжав руки на руле, хотя никакого движения не было заметно в ветках пустынных растений. На шоссе больше не было машин, и Джош не был уверен, стоит ли ему съехать на обочину и переждать ветер, или продолжать движение. Он не мог похвастаться решимостью в подобных дорожных приключениях — в схожих ситуациях мужчина всегда старался принимать решения, ориентируясь на поведение окружающих. Автомобиль слегка повело влево, когда особенно сильный порыв ветра ударил в Blazer. Джош сильнее вцепился в руль. Он не хотел закончить оказаться в перевернутой машине на обочине, особенно на этом пустынном участке шоссе. Однако, останавливаться он тоже не хотел. Они уже опаздывали и не успевали добраться в Тусон до начала регистрации в отеле.
Будто читая его мысли, Лидия выключила плеер и повернулась к нему.
— Может нам стоит съехать на обочину? — спросила она, — ветер довольно сильный.
Он потряс головой: «Все не так уж плохо».
Несколько секунд они ехали молча. Во время поездки часто было тихо. Молчание не было расслабленным, скорее напряженным и настороженным. Джош много раз хотел поговорить с Лидией, по-настоящему поговорить, вернуть то чувство локтя, которое они когда-то делили. Но он не знал, как это сделать, не знал, что сказать. Сейчас он чувствовал ту же потребность пообщаться, но желания и слова не соответствовали друг другу.
