Предисловие соавтора

I. Аляску посещает большевик

II. Прохладный прием в Москве

III. Социалистическое золото

Американцы, живущие в Москве, настолько привыкли к Джону Литтлпейджу, что я даже сомневаюсь, осознаем ли мы, насколько важна история, которую он может поведать. Мы знали, что он с 1928 года работал на советский золотопромышленный трест, и за это время золотодобывающая промышленность в Советском Союзе выросла с ничтожной доли на второе место в мире. Мы подозревали, что это его рук дело, во всяком случае, не меньше, чем любого другого, хотя прямо никогда от него такого не слышали. Мы догадывались, что он больше повидал на задворках азиатской России, чем любой другой иностранец. Но он так мало говорил о накопленном опыте, что мы и представления не имели, насколько он громаден.

Мистер Литтлпейдж вызвал у меня жгучий интерес с самой первой минуты, когда я его увидел на приеме в американском посольстве в Москве, в 1934 году. При росте шесть футов три дюйма он возвышался над всеми прочими, стоя у стены в длинной комнате, облицованной белым мрамором, рассматривая толпу туристов и американское население Москвы. Он только что вернулся из многомесячного путешествия в «форде» советского производства по караванным путям северного Казахстана и Алтайских гор.

Мне объяснили, кто он, и помнится, я расспрашивал его про золотые прииски в азиатской части России, поскольку интересовался этим предметом с точки зрения международной политики.

— Когда находят золото где-нибудь в неосвоенном месте, далеко от городов или железных дорог, сколько времени требуется, чтобы его застроить? — спросил я тогда. — Я имею в виду, ведет ли находка золотоносной жилы за собой цивилизацию: школы, места развлечений и тому подобное — быстрее или медленнее в Советской России, чем в Соединенных Штатах?

Литтлпейдж ответил на мой довольно-таки запутанный вопрос безотлагательно.