Здесь, на Проционе, свершилось немыслимое – творцы поменялись местами со своими созданиями. Носители искусственного интеллекта, используя технологию, созданную сгинувшими в лучине времен селенитами, воссоздали... людей. Лишенные памяти о прошлом, которого у них, в общем-то, и не было, они превратились в подопытный материал для андроидов. Лучшие из поколения созданных, Ян Ковальский и Мари Лерман, смертельно рискуя, пытаются найти ответ на вечные вопросы: кто мы? откуда появились? ради чего существуем? Неожиданную поддержку им оказывает смертельный враг, полковник Нагаев – сверхмашина и сверхчеловек в одном теле...
Независимый роман, который может считаться продолжением "Формы Жизни". Действие происходит позже "Колонии". В романе раскрыта судьба беглецов покинувших Солнечную систему на колониальном транспорте "Европа".
Пролог
Стоял хмурый, пасмурный день.
Теплый ветер нес терпкие запахи леса, смешанные с флюидами далеких вулканических извержений
Здесь никогда не наступала зима, часто лили теплые дожди, небо вечно укрывала пелена серых, гонимых ветром облаков, да и смена времен года была заметна лишь благодаря деревьям, кустам и травам, увядавшим, по непонятной для столь ровного климата причине, и вновь, спустя пару недель, выпускавшим свежие побеги, клейкую листву…
Природа тут соседствовала с искусственными сооружениями, да и большинство посадок, будь то лес, или поля, несли явный отпечаток изначальной продуманности, некоей глобальной планировки ландшафтов.
…По нескольким просекам, рассекая лесной массив на симметричные участки, протянулись серые, приподнятые на мощных опорах, ленты скоростных автомагистралей.
Часть 1.
Мари.
Глава 1.
Запретная зона. Настоящее…
Тонкая нить тревоги. Она резко натянулась, порвалась в сознании, заставив Мари мгновенно проснуться.
Мягкий сумрак спальни освещал тусклый свет ночника.
На самодельной панели охранной системы, вмонтированной в стену напротив кровати, взмаргивал алый точечный индикатор.
Вокруг царила глубокая тишина. Такая, от которой в ушах появляется навязчивый фантомный звон.
Глава 2.
Мегаполис. Настоящее…
Ночной клуб "Эверанс" занимал первые два этажа недавно возведенного небоскреба.
Площадка перед входом была забита машинами, и Мари пришлось долго искать место для парковки, учитывая, что она никогда не ставила свой "Акцепт" как попало, – в городе на этот счет действовало железное правило: машина должна быть развернута так, чтобы в случае непредвиденных осложнений не плутать меж другими автомобилями, а сразу, по прямой, выйти на ближайшую магистраль.
Наконец, она нашла подходящее место.
Минуту спустя, заглушив двигатель, она в последний раз взглянула на максимально укрупненную схему ресторана, чтобы безошибочно определить местоположения столика, за которым сидит объект, Мари отключила сканер, спрятав его под сидение, и вышла под морось осеннего дождя.
Глава 3.
Прошлое
Опустевшие улицы поселка выглядели удручающе.
Здесь не происходило боевых действий, и Ковальский, сердце которого сжималось в дурном предчувствии, немного приободрился, в его глазах даже промелькнула искорка надежды, когда взгляд не нашел сгоревших остовов бронемашин… но сам вид брошенной сельскохозяйственной техники, свет, продолжающий гореть в некоторых окнах, распахнутые настежь двери, следы протектора на бетонном покрытии дорожного полотна, где чья-то машина с пробуксовкой рванулась с места, – все эти признаки поспешного бегства десятков людей выглядели удручающе, если не сказать – зловеще.
Доносившиеся издалека автоматные очереди практически стихли.
Мари видела, как Ян то и дело поглядывает в ту сторону.
Глава 4.
Настоящее…
Они сидели, не отрываясь глядя в глаза другу…
– Почему ты не вернулась в город, Мари? – Наконец спросил Ян.
Она продолжала смотреть в его глаза, такие знакомые и в то же время постаревшие, чужие.
Господи, как же хорошо понимать, что он жив…
Глава 5.
Запретная зона…
Город остался позади.
Долгое время они ехали молча, каждый думая о своем, не пытаясь обсуждать события этого вечера.
Мари включила фары.
В их свете мелькали придорожные заросли, которые постепенно, по мере того, как "Акцепт" углублялся в границы запретной зоны, принимали все более непонятный, зловещий вид.