Время — странная субстанция. Оно может растянуться, так, что минуты кажутся вечностью. А может пролететь так, что не успел оглянуться — и год прошёл. Он и прошёл. Даже нет — пролетел, так, что Сашка и не заметил.

Весь год он провёл безвылазно на Аркаме, и его самые дальние поездки были до основной научной базы, расположенной на другом континенте, куда он один–два раза в неделю летал на осмотр артефактов, что иногда ещё находили поисковые команды. Два–три раза в месяц он проводил поиски на соседних континентах, «крутя спирали» на челноке в местах, где по предположению учёных могли быть объекты Предшествующих, и иногда они действительно там что–то находили. Но большую часть рабочего времени он проводил в научном центре, находившемся всего в четверти часа от его дома.

За этот год команда под его руководством полностью изучила и запустила все те виды ремонтного оборудования, что было найдено в сервис–центре Предшествующих на Ольвилии. Прогресс был и в обучении псионов новым методикам — сейчас в научном центре стажировалась уже четвёртая по счёту команда псионов, набранная из различных общин Гардарры. По возвращении эти псионы смогут передать знания остальным членам своих общин, расширив тем самым число обученных.

Казалось бы, они находятся на острие современной науки Содружества, и всё в их центре должно кипеть и бурлить Но ничего подобного и близко не было. Работа шла по плану, в спокойном ритме, но тут, Сашка признавал, была заслуга Велибора. Старый учёный на дух не переносил авралы и штурмовщину. Он всегда выговаривал молодым учёным, что с наскока никакие открытия сделать нельзя, и чуть ли не насильно отправлял их после работы из лабораторий домой, с требованием предоставить отчёт, как хорошо они отдохнули в выходные. И это было абсолютно правильно — не только учёный, но любой специалист, вымотанный до предела, вряд ли будет способен работать с полной отдачей.

…

До нужного им мегаполиса они доехали на монорельсе, откуда до места проведения фестиваля, находящегося в трех десятках километров от города, добрались на граве.

Континент, на котором они находились, находился немного «севернее» тропика. Монорельс словно рассекал бескрайнюю степь, прорезанную маленькими многочисленными речушками и изредка разбавленную небольшими рощицами. Два часа — и они на месте.

Под фестиваль была отведена площадь в несколько сотен гектар, активно застраивающаяся прямо на глазах. На парковке для гравов их встретил представитель фирмы, организовавшей мероприятие, и провёл в развёрнутый лагерь, состоящий из модулей для временного проживания. Там же находились модули, где размещалась администрация фестиваля.

— Для вас выделены модули с 15–243 по 15–247. — представитель администрации переслал им коды доступа в модули. — Размещайтесь, отдыхайте. Что–то ещё нужно?

— Да. Челнок. — Траян решил не терять времени даром. — Хотим посмотреть окрестности.

Сашка не знал, сколько денег было потрачено на аренду этой долины, но найденное в первом же вскрытом объекте многократно окупало все траты.

Он бродил по помещениям с раскрытым ртом и широко раскрытыми глазами. Ещё бы, найденная ими производственная часть исследовательского центра была в целости и сохранности.

«Хозяин, я слышу их. Они пока спят, но их можно разбудить!» — шептал Малыш.

«Кто- они?» — не понял Сашка.

«Ну как же?! Искины! Промышленные искины, занимающиеся программированием искинов изделий, закладывающие в них алгоритмы и ограничения и управляющие процессом их роста. Да вот же они, смотри чуть левее!»

Пассажирский транспорт вынырнул в системе Джум — Лао Оширского директората и за два с половиной часа достиг космической станции Содружества. Стоянка занимала 10 часов, поэтому они просто слонялись по станции, как когда–то он слонялся по такой же станции в системе Аквинк вместе с Войданом. После того, как Сашка изучил базы знаний, спускаться вниз на поверхность у него не было никакого желания. Как «гвоздь в крышку гроба» был рассказ Траяна про то, что ни в каких базах не содержалось.

Ошир был очень закрытым государством. К примеру, в новостях всегда можно было посмотреть репортажи о различных событиях в системах Директората. Вот только все голозаписи новостей оширцы снимали сами, и в готовом виде передавали всем желающим показать их информационным агенствам. Если же какие–либо СМИ выражали желание самим снять репортажи, они получали завуалированный, но от этого не менее категоричный отказ. Ни одно иностранное СМИ не имело аккредитации на территории оширских систем. Так же обстояло дело и с туризмом. Оширцы с удовольствием принимали туристов (кто же будет против поступления денег?), но при каждом туристе постоянно были местные соглядатаи. Вроде и запретов как таковых не было, но, к примеру, если вы пожелали бы заехать в глубинку, чтобы посмотреть местную жизнь как она есть, а не туристическую витрину, то быстро выяснили бы, что ни билетов на монорельс вам не продадут, ни челнок в аренду получить невозможно. Даже грав арендовать у вас не выйдет. Если же Вы начнёте проявлять настойчивость, от окажется, что разговаривавшие с вами оширцы моментально разучатся говорить на стандартоязыке, и будут лопотать перед вами на старооширском, радостно хлопая глазами. Туристов возили по определённой самими оширцами программе, показывали то, что хотели показать сами оширцы, и рассказывали лишь то, что сами же оширцы и хотели рассказать. Впрочем, организованные властями турпоездки были абсолютно безопасны, поэтому даже на такой отдых было немало желающих. Были безопасны, но не для всех. Исключение составляли — «крысы» Печембу. Дело в том, что, к несчастью для грызунов, они были полной копией божества, которму поклонялись оширцы — Священного Урша.

…

Как рассказал Сашке Траян, Печембу десятой дорогой обходили системы Ошира. Всё началось пару тысяч лет назад, когда после включения в Содружество государства «крысюков» первые грызуны, отличавшиеся невероятным любопытством, стали путешествовать по открывшимся перед ними мирам. К несчастью для одного из первых путешественников, он попал в оширскую систему Ба — Хао — и пропал без вести. А в монастыре, находившемся в на планете в этой системе, появилось живое воплощение Священного Урша — в общем, этот самый пропавший грызун. Монахи этого храма сразу оценили преимущество обладания «крысюком» — поток паломников к ним возрос чуть ли не на два порядка. Монахи других монастырей быстро ухватили инновацию, и за Печембу началась чуть ли не настоящая охота — крыс зазывали посетить на халяву оширские системы, поили дармовой выпивкой, а по приезду в Ошир навсегда закрывали в одном из монастырей. Переняли передовой опыт заклятых врагов и синтонцы. Рано или поздно это стало известно руководству государства Печембу, и в Ошир отправилась официальная делегация, чтобы решить вопрос с выкупом соплеменников и их возвращением домой. Уехала — и так же пропала с концами. А по словам туристов, посетивших храмы в оширских монастырях, в этих храмах они видели живые воплощения Священного Урша, как один по описанию похожих на членов пропавшей делегации. С тех пор каждому грызуну чуть ли не с детства вбивали в голову, что оширцев и синтонцев нужно обходить дальней дорогой. И все равно, каждый год по всему Содружеству пропадали Печембу — и оказывались в итоге в оширских и синтонских монастырях.

Содружество ничего не могло сделать с оширцами — международным комиссиям, прибывавшим в оширские системы с целью освободить грызунов, демонстрировали отъевшихся, упитанных и изрядно пьяных крысюков, одетых в лучшие одежды, сидевших в центре храмов и благославляющих прикосновением своих лап проползающую мимо них очередь оширских паломников.

В космопорте Аркама их встречал Умир. Он сразу провёл и посадил их в стоящий на краю поля челнок.

— Велибор занят обустройством прибывшей сегодня новой группы псионов, просил меня встретить вас — Умир говорил с каким–то извинением в голосе.

— Ничего, всё нормально. — Траян, видимо, уже был в курсе дел. — Мы куда сейчас?

— Сегодня — домой. Велибор сказал, что вам вначале родных надо увидеть, а вот завтра уже на работу можно выйти.

— Правильно сказал, — спокойно произнёс Идан. — За что я нашего шефа уважаю — в сотрудниках видит в первую очередь людей, и лишь потом учёных. Ну, тогда что стоим?