Погибшие 08.08.08 два лейтенанта и сержант попадают на космический крейсер империи Антой и становятся боевыми офицерами этой галактической империи.
ПРОЛОГ
Они мчались сквозь Пространство, не зная преград. Играли в потоках излучений и гравитационных завихрениях, купались в их волнах. Чутко прислушивались к их звучанию, искали свои, ни на что другое не похожие "мелодии". Пронзали сгустки материи, искали в них то, ради чего были созданы Большим Взрывом. Ждали, не отзовётся ли излучение той единственной нотой, которая сообщит, что найдена ТА, которая позволит выполнить им их Предназначение. Чтобы откликнуться на этот зов, передать его тем, кто мчится следом, предупредить о том, что найдена ОНА, та, которая ждёт. И летящие следом находили её, проникали сквозь все преграды, чтобы пронзить ЕЁ, передать ТО, что они несут, предопределить развитие. Единое повсюду, где звучала одинаковая призывная нота. И ОНА разливалась по Вселенной. Единая там, где звучали одинаковые ноты, и разнящаяся для разных нот.
ЧАСТЬ I
"НЕБЛАГОДАРНЫЕ" ГОСТИ
Пролог I части
Южные границы России на Кавказе опять заполыхали. Огненный смерч обрушился августовской ночью на мирно спящий Цхинвал. Прямой наводкой по городу били реактивные установки "Град". Затем в город ворвалась бронетехника. "Цивилизованные страны" с благосклонностью взирали на восстановление "территориальной целостности" преданной им с потрохами "страны молодой демократии", с готовностью закрыв глаза на намерения этой "молодой демократии" полностью стереть с лица Земли два маленьких народа. В глобальной игре, где ставкой было безраздельное мировое господство, жизни десятков тысяч обычных людей ничего не значили. Их уже списали беспощадные "бухгалтеры" "цивилизованных" стран, присвоившие себе право решать за людей, где и как им жить, или не жить вообще.
1
Звено "старичков" Су-27 оторвалось от бетонки авиабазы и начало набирать высоту. Предстояло сопровождать разведчик Ту-22М в его полёте за Главным Кавказским хребтом. Теперь, после потери одного такого самолёта, разведчика обязательно прикрывали истребители.
Максим летел ведомым второй пары и старательно держал строй. Это был его второй боевой вылет. А всего какую-то неделю назад он стоял в строю выпускников военно-воздушной академии. На лётный факультет его взяли только из-за редкой крепости здоровья, хотя ростом он был выше всех своих однокашников и в кабине истребителя чувствовал себя несколько стеснённо. И, как и многие высокие люди, он поначалу был нескладным и неловким. Но упорные тренировки дали результат. Появились уверенность в себе, координация движений, после тренажёров пришла сила. И Максим вдруг заметил, как стали бросать на него заинтересованные взгляды девушки, ещё полтора года назад равнодушно скользившие по нему глазами. Рост, стать и раздавшиеся плечи делали своё дело, хотя внешностью он особо не выделялся. Серые глаза, русые волосы, правильные, чёткие черты лица. Обычный молодой человек, каких много.
Он бросил взгляд вниз через борт кабины. "Сухие" и "Туполев" шли с превышением друг над другом на больших высотах, и где-то впереди их ждал Кавказ. Мерный гул турбин двигателей убаюкивал, но Максим знал, как бороться с этой напастью. Взгляд на приборную доску, взгляд на экран локатора, взгляд за борт, где летят другие истребители, взгляд на самолёт-разведчик. И полная собранность, ни малейшего расслабления.
Когда самолёты пересекли Главный Кавказский хребет, "двадцать второй" лёг в пологий вираж, направляясь к зоне боёв. Теперь начиналось самое трудное и опасное – они входили в зону действия ЗРК противника, которые обслуживали иностранные наёмники. И вскоре в наушниках шлема зазвучал предупредительный сигнал – бортовая аппаратура зафиксировала облучение самолётов станциями обнаружения ЗРК. Устройства радиоэлектронной борьбы мгновенно ответили, пытаясь "забить" работу вражеской РЛС помехами. Но вражеские операторы дело своё знали и умело отстраивались от помех. Максим только невольно чертыхнулся, поминая недобрым словом создателей ЗРК. Ведь эти "Бук" и создавались устойчивыми к массированному противодействию средств РЭБ противника – стран НАТО. А теперь они били практически по своим, по Су-27 и Ту-22М3, с которыми когда-то принадлежали к одной армии. Ещё Максим чертыхнулся из-за того, что сухопутчики и ударная авиация всё никак не могли накрыть позиции этих ЗРК. Расчёты умело меняли позиции после каждой стрельбы, не давая нанести удары вертолётам, штурмовикам и наземным силам. Поэтому каждый вылет продолжал таить в себе смертельную опасность.
Самолёты продолжали полёт в безоблачном небе. И тональность сигнала резко изменилась. Максим весь подобрался. Теперь их сопровождали уже станции наведения ракет, а, значит, они были в зоне поражения. Аппаратура РЭБ работала на полную мощность, стараясь "забить" помехами каналы наведения ракет и не дать поразить им самолёты. Но надеяться на полный успех такой защиты было нельзя. Взгляд Максима заметался с индикатора обстановки на лобовом стекле на приборную панель, затем за борт кабины, снова на индикатор обстановки. Максим со злостью подумал о тех, кто так и не озаботился послать для прикрытия разведчиков самолёты с противорадиолокационными УР. Начальство высокомерно бросило фразу, мол, вам нужно, вы и договаривайтесь о таком прикрытии. Словно речь о поездке на рынок шла. Поэтому сейчас враг расстреливал их безнаказанно.
2
Сознание возвращалось к нему медленно, рывками. Он словно плыл по волнам, то, поднимаясь, то опускаясь. Словно сквозь туман проступали какие-то лица, склонявшиеся над ним, его сжигал огонь в груди и животе, он чувствовал металл, извлекавший из него другой металл. Потом опять забытье. Вновь проблеск сознания, вновь тупая, ноющая боль, снова сквозь туман какие-то лица над ним, переплетения каких-то трубок и изгибающихся металлических стержней. И снова забытье. Окончательно Максим пришёл в себя в какой-то палате. Это было непонятно. Ведь если горел купол парашюта, то падать ему предстояло несколько тысяч метров. Как он выжил? Странно. Но для начала надо осмотреться. Осмотреть себя, если удастся головой пошевелить.
Так, руки в бинтах, но гипса и прочих приспособлений, что используют при переломах не видно, к венам подсоединены какие-то трубки. Грудь, живот и ноги в каком-то необычном покрытии, из него тоже выходят трубки и провода. Но это не гипс. Он попробовал пошевелить ногами и руками, но у него ничего не получилось. Боль была не сильная, но ноги и руки были чем-то стянуты, прикреплены к ложу. Максим бросил взгляд вокруг. Палата без окон, только светильники на потолке и стенах. И какое-то необыкновенное медицинское оборудование. Ни в одной санчасти стоек с такой аппаратурой ему видеть не доводилось.
Дверь палаты с мягким звуком ушла в сторону, и в палату вошёл немолодой мужчина. Первым делом он подошёл к приборной стойке, от которой к Максиму тянулись провода и трубки. Некоторое время он изучал экраны на стойке, затем удовлетворённо хмыкнул, кивнул и подошёл к Максиму. Склонился над ним, быстро, но аккуратно ощупал грудь, живот и ноги Максима. Ещё раз хмыкнул и произнёс несколько фраз на незнакомом языке. Максим, несмотря на уколы боли, сразу насторожился. И внимательно присмотрелся к незнакомцу. Ничего восточного в нём не было. Хотя чёрт его знает, из каких краёв у "страны молодой демократии" врачи могут быть. Мужчина одобрительно похлопал его по плечу, нажал кнопку на стойке. В палату вошла миловидная женщина средних лет. Она взяла со стойки что-то вроде пистолета, соединённого со стойкой гибкой трубкой, приложила "пистолет" плечу Максима, нажала на кнопку. Максим почувствовал лёгкий укол. И через какие-то секунды он вдруг почувствовал, как его окутывает сон.
Несмотря на то, что он спал большую часть времени, само время тянулось мучительно долго. Особенно угнетала неизвестность, где он, и кто эти люди. Неужели он в руках врагов? Но странно, что с ним никто не общался, кроме пожилого мужчины и женщины средних лет. А по идее, супостаты должны были уже его трясти по полной программе, вызнавая необходимые им сведения.
Но однажды всё изменилось. Мужчина вошёл к Максиму. Внимательно осмотрел его. И внезапно заговорил с ним по-русски, с чудовищным акцентом, порой запинаясь и подбирая слова.
3
На следующее утро, хотя время суток приходилось определять только по часам Ильи и Виктора, в дверь постучали. В каюту вошли двое. Одного, как сразу вспомнил Максим, звали Вернон, он называл себя начальником службы безопасности. Вторым был представительный мужчина средних лет, весьма импозантно одетый.
— Позвольте представиться, — склонил голову незнакомец. — Креспо, Смотритель установлений и этикета двора Властвующей Семьи домена Айдороио. Сопровождаю Властительную Наследницу Роймину в Подвиге Совершеннолетия.
Максим, Илья и Виктор переглянулись. Это становилось интересным, какой-то подвиг совершеннолетия.
— Вы были спасены и доставлены на борт "Орланга", чтобы быть удостоиться высокой чести быть представленными Властительной Наследнице Роймине, — продолжил он. — Но прежде вам предстоит пройти курс обучения этикету, чтобы вы по незнанию не нанесли оскорбление Её Высочеству.
— А за каким чёртом мы должны быть представлены этой Роймине? — пожал плечами Максим. — И вообще, кто вы такие, и что такое "Орланг"?
4
Их обучение продлилось две недели по времени "Орланга". Максим, Илья и Виктор уже успели заметить, что сутки на "Орланге" были чуть длиннее, чем на Земле, по часам Максима они длились двадцать четыре часа тридцать девять минут и сорок восемь секунд. Помимо всего прочего во время ознакомительных лекций им показали и несколько различных кораблей военного космического флота, начиная с лёгких одноместных истребителей и заканчивая огромными линкорами. Эти корабли особо впечатляли. В поперечном сечении они имели ромбовидную форму со скруглёнными вершинами углов. В горизонтальном сечении они напоминали соединённые основаниями треугольник и трапецию. А в продольном сечении они напоминали соединённые основаниями полуовал и трапецию. И там, где полуовал носовой части переходил в трапецию кормовой, высилась ступенчатая коническая башня, увенчанная большим шаром. Точно такая же башня находилась и в нижней части корабля. Обе башни располагались примерно на одной трети длины корпуса от кормы и двух третей – от носа. Орудийные башни имели куполообразную форму и располагались в носовой и кормовой части корпуса. В носовой части башни располагались на закруглении полуовала с превышением одна над другой, что позволяло концентрировать точки прицеливания воедино. В кормовой части башни располагались вблизи двух главных ступенчатых башен. По бортам находилось несколько казематов с такими же орудиями, что и в башнях. Помимо этих орудий главного калибра имелись и пушки меньших размеров, для самообороны. Орудия явно стреляли не снарядами, а использовали какой-то вид лучевой энергии. Тяжёлые крейсера имели сходную с линкорами архитектуру. Особенностью всех тяжёлых кораблей было то, что они никогда не опускались на поверхность планет. В отличие от крейсеров-рейдеров, наподобие "Орланга". К огромному удовольствию Максима ему позволили попробовать силы на тренажёре истребителя. Пилотирование имело свои особенности по сравнению с самолётом. Самым трудным было свыкнуться с мыслью, что за бортом "Орланга", в космосе потеряют смысл привычные понятия верха и низа. И придётся держаться искусственного горизонта, когда за него принимается плоскость эклиптики звёздной системы. Всё время требуется держать в уме, что зелёная линия на экране индикации обстановки в пространстве или лобовом бронестекле кабины – это и есть плоскость эклиптики, но при этом совсем не обязательно приводить её к нижней кромке экрана индикации.
Затем последовало изучение воинского этикета. Это было не сложно, главное – это уяснить, какое звание у флота и армии Антой соответствовало званиям на Земле, и всё сразу же встало на свои места. Куда сложнее было освоить дворцовый этикет. Для людей Айдороио всё это было само собой разумеющимся, но не для людей Земли. Креспо – Смотритель установлений и этикета Властительной Наследницы – измучался с ними троими. Но всё же постепенно этикет переставал быть для них тайной за семью печатями.
Перед ними приоткрыли и тайну их спасения. Разведывательно-высадочный катер с "Орланга" таился в небольшом ущелье в горах Кавказа. И самолёт-разведчик, прикрываемый Су-27, был обстрелян ЗРК прямо над катером. От командира катера, возглавлявшего разведывательную партию, не укрылось, что Су-27 принял на себя удар ракеты для спасения тяжёлого самолёта-разведчика. И он успел использовать особое силовое поле, чтобы не позволить лётчику упасть без парашюта. Но когда командир катера увидел, как изранен лётчик, то понял, что без экстренной помощи тот умрёт. Максима немедленно поместили в медицинскую капсулу катера, и тот сразу же стартовал.
Увидев во всех деталях своё падение, Максим невольно вытер холодный пот со лба. Да, если бы он приложился бы с такой высоты об землю, мало бы что от него осталось, даже стервятникам нечем было бы поживиться.
С Ильёй и Виктором всё было почти точно так же. Их бой произошёл буквально в трёхстах метрах от укрытия другого разведывательного катера "Орланга". И когда десантники оказались во вражеском окружении, командир катера, опасаясь, что будет обнаружен, использовал нейтрализующий купол, чтобы обездвижить землян. Но потом решил не оставлять двух отважных бойцов, самоотверженно прикрывавших отход своих товарищей и беженцев, на растерзание врагу и взять их к себе на борт. Когда катер стартовал, то "генацвале", придя в себя, уже никого не обнаружили.