Война 1512–1522 гг. между Русским государством и Великим княжеством Литовским была самой продолжительной из всех русско-литовских войн XVI столетия, в ходе которой войска противников одерживали громкие победы, и терпели тяжелые поражения. Одному из известных событий этого конфликта — битве под Оршей 8 сентября 1514 г. — в национальных историографиях Литвы, Беларуси, Украины и Польши уделялось особенное значение, потому как на оршанском поле против русских войск сражались выходцы из этих земель. Например, с 1992 г. день 8 сентября в Беларуси определенными кругами празднуется как День военной славы. В 1990–2000-х годах появилось большое количество работ, посвященных «оршанскому триумфу». В абсолютном большинстве статей 1990-х гг. победа над московитами на Крапивенском поле трактовалась с патриотическим пафосом, в самих статьях неоднократно подчеркивалась необходимость празднования Оршанской битвы. Наконец, 2014-й сеймом Литвы был объявлен годом Оршанской битвы.

Таким образом, военная кампания 1514 г. занимает в русско-литовском противостоянии особое место, так как в этом году произошли самые значимые сражения всей войны — взятие Смоленска и битва под Оршей. Однако в истории первое событие несправедливо оказалось в тени второго. Между тем главным результатом войны стало именно присоединение Смоленской земли к Российскому государству.

26 июня 1404 г. после продолжительной осады великий князь Литовский Витовт взял Смоленск, после чего все Смоленское княжество было присоединено к Литве. Князь Юрий Святославович Смоленский, лишившись владений, отъехал на службу в Москву. Принятие им московского подданства дало основание великим князьям всея Руси считать Смоленск своей «отчиной», которую силою отнял литовский князь.

В правление Ивана III Васильевича между Русским государством и Великим княжеством Литовским было две крупных войны — 1487–1494 и 1500–1503 гг. В результате успешных боевых действий к России отошли обширные территории удельных князей Одоевских, Воротынских, Белевских, часть владений князей Вяземских и Мезецких, а также 19 городов на западе и юго-западе.

При сыне Ивана III Василии Ивановиче начался новый виток конфликта. Первая война продолжалась с 1507 по 1508 г. Хотя по ее итогам граница осталась прежней, Великое княжество Литовское было вынуждено признать все прежние завоевания Ивана III. Литовским князьям Михаилу, Ивану и Василию Львовичам Глинским с их родственниками и сторонниками, выступившим на стороне московского государя, пришлось отказаться от своих владений в Литве и уехать в Москву.

Перемирие, заключенное в Вильно 14 января 1509 г., было лишь временной передышкой, во время которой каждая из противоборствующих сторон старалась учесть свои ошибки и лучше подготовиться к новой войне. Сама кампания 1507–1508 гг. велась, по определению историка Е. И. Кашпровского, «без определенного плана, носила она случайный характер»

[2]

. Воеводы ходили тогда к Смоленску, но все же нельзя сказать, что это были целенаправленные походы с задачей взять крепость: ни имеющихся сил, ни средств тогда было недостаточно. Поэтому не с 1507-го, а именно с 1512 г. российские летописцы начинают отсчет смоленским походам. Поскольку главной целью войны был Смоленск, то вполне приемлемо назвать военные действия 1512–1522 гг. Смоленской войной.

В период перемирия 1509–1511 гг. у приграничья неоднократно происходили грабежи населения по обе стороны границы. И Россия, и Литва неоднократно заявляли о многочисленных «убытках» вследствие нападений вооруженных отрядов с сопредельных территорий. Первым со стороны Великого княжества Литовского (ВКЛ) приехал в Москву дворянин Станислав Довгирдов «с грамотою о порубежных обидах»

В конце осени 1512 г., с началом «санного пути», когда дороги промерзли, русское войско с большим количеством артиллерии двинулось на Смоленск.

20 января 1513 г. магистр Ливонского ордена Вольтер фон Плеттенберг получил от прибывших из Москвы послов подробные сведения о военных приготовлениях великого князя Московского. Очевидцы сообщали, что во главе грозного бесчисленного войска стоит «господин герцог Михель» (кн. Михаил Глинский), в самой Москве приготовлено множество превосходных пушек — картаун, мортир, шлангов и других огнестрельных орудий

[17]

. Войско Василия Ивановича пополнили также и военные специалисты, нанятые в Европе для службы в «Московии» слугой кн. М. Л. Глинского Христофором Шляйницем

[18]

.

По описаниям того времени, смоленская крепость была защищена «самим потоком [Днепра], болотами и также человеческими усилиями, укреплениями и дубовыми бревнами, сложенными четверной стеной и наполненными смолистой глиной, и даже лишенной покрытых площадей, рвом и высоким валом обнесена вокруг, так что виднелись только крыши домов. И ни ударами бомбард, ни стенобитными орудиями, ни различными подкопами, ни огнем или серой нельзя их ниспровергнуть, ни взойти на них»

[19]

.

Описание укреплений Смоленска подтверждается «Новым известием о Литве и московитах», составленным анонимным автором в 1513 г.: «…крепость не имела каменной стены, но только была окружена дубовыми загородками, наполненными очень толсто для сопротивления камнями и землею; через эти перегородки не проникло ни одно ядро…»

[20]

. В псковских летописях замечено, что город имел «твердость стреминами гор и холмов высоких затворенно и стенами велми укреплен»

[21]

.

Позже (в 1517 и 1526 гг.) имперский посол так описывал укрепления города: «Смоленск… имеет на том берегу реки к востоку деревянную крепость, в которой, словно в городе, очень много домов. Эта крепость… укреплена рвами, сверх того, острыми кольями, которые защищают от нападения врага»

[22]

.

Линия обороны Литвы от восточного соседа опиралась на ряд крепостей: Орша, Мстиславль, Дубровна, Кричев, Речица, Мозырь. Центром этой оборонительной линии был Смоленск, на который и были направлены все три государевых похода. Но важное значение имели также другие крепости на Днепре, служившие плацдармами для угрозы тылам осадной армии противника под Смоленском. Поэтому для блокирования гарнизонов этих крепостей были отправлены несколько сотен поместной конницы. Под стенами днепровских цитаделей в первой половине 1514 г. и происходили первые стычки противников.

Известна окружная призывная грамота Сигизмунда от 24 мая 1514 г. о выступлении в поход на помощь Смоленску, в которой указывалось, чтоб все «были наготову на службу нашу на войну, и держали кони сытый и зброй чистый»

[83]

. В листах отмечался и срок, к которому должно прибыть ополчение: «…кождый со своим поветом, тогож часу, ничого не мешкаючи на кони воседали и до Менска тягнули, на рок, на день святого Ивана»

[84]

. День св. Иоанна Предтечи — это 24 июня. Листы касались «до князей, земян, бояр и панов» большинства поветов. Сам король выехал к месту сборов «месеца июля двадцать второго дня в суботу за неделю перед спасовыми запусты»

[85]

. До этого на совещании с панами-радами было принято решение оперативно направить «к замкам украинным» полторы тысячи «коней».

Под Мстиславлем, Друцком и Оршей литовцам зачастую удавалось рассеивать русские отряды («загоны»), но противопоставить главным силам «московитов» им было нечего.

Когда еще только начались мероприятия по сбору посполитого рушения, король уже поспешил 31 мая уведомить хана Менгли-Гирея о первых успехах литовского оружия. Как стало известно, пишет король, что «великий князь Московский люди свои под замок наш Смоленск прислал», то тут же якобы все паны «на конь всели» и на «неприятелеви потягнули». К Орше был отправлен передовой отряд («наперед отправили есмо некоторую суму войска нашего, который ж люди наши на Ръши (Орши. — А. Л.) положилися»

[86]

), которому удалось разбить передовой отряд «неприятеля нашого московского», численностью якобы в 2000 чел.

На самом деле успехи передовых королевских отрядов были значительно скромнее. Был разбит один из «загонов», отправленных под Оршу с разведывательной целью. Воеводы, упомянутые в письме, занимали низкий ранг в иерархии (на вторых и третьих местах). Воевода В. И. Шадрин ранее упоминается в полку Правой руки малой рати на Вошанах, а затем в тульской армии вторым воеводой в Сторожевом полку