Олаф Локнит
Сокровища небес
Пролог
Город Неожиданностей
Середина лета 1264 года.
Шадизар, Замора
Как только ни называли это не такое уж большое, но зато не в меру шумное и грязноватое поселение у подножия Карпашских гор! И Столицей Воров, и Логовом Обмана, и Распроклятой Дырой, и Зловонным-Пятном-На-Лике-Земли, и Приютом Авантюристов, и даже Храмом-Лжи-Под-Открытым-Небом, хотя последнее нисколько не соответствует истине. Святилища покровителя города располагались вовсе не под открытым небом, а в предназначенных для того местах – шадизарские обыватели уважали своего небесного Хранителя и никогда не забывали делиться с ним полученной добычей или долей от выгодной сделки.
Говоря по правде, Шадизар стоило бы назвать «Городом Причудливых Обстоятельств». Упомянутые обстоятельства порой сплетались в столь диковинную цепь, что приходилось изрядно постараться, дабы определить конец и начало этой цепи, не говоря уж о причинах, в силу которых возникало то или иное звено событий.
Глава 1
Песчаная скрижаль
– Осталась последняя, – сказала Кэрли. Голос у нее внезапно осип, и слова прозвучали неразборчиво. Девушка откашлялась и повторила четче: – Последняя. Будешь открывать?
Хисс провел пальцами по заскорузлой обложке книги, при дневном свете приобретшей зеленоватый оттенок, и ничего не ответил. Кэрли терпеливо ждала, понимая, что в таком деле торопить приятеля не следует.
Они сидели в крохотном садике на задворках «Уютной норы», перед ними на столике из бамбуковых жердин красовалась разложенная сегодняшняя добыча, и настроение у обоих было прескверным.
Из семи книг – больших фолиантов в черных кожаных обложках – ни одна не подходила под описание разыскиваемой Леуком рукописи.
Хиссу и Кэрли достались созданный полторы сотни лет назад редчайший список второго тома «Психургической некромантии и обрядовой символики» стигийского мага Аззорета, «Иероглифика мистерий Ктеис» кого-то из учеников или последователей Скелоса, считавшиеся безнадежно утерянными лет тридцать тому, «Начала ономастики» Харконна Кофийского, два отлично выполненных бестиария кхитайской работы, потрепанные записки какого-то неведомого исследователя Черных Королевств и еще много иных пергаментных раритетов, кои по достоинству оценит высокомудрое и предприимчивое общество книгочеев с улицы Ишлаз.
Глава 2
Храм неудачников
Во всем Шадизаре не нашлось бы человека несчастливее, чем неприметная с виду девица по имени Ильха Нираель. Она принадлежала к тем удивительно бесталанным созданиям, которым от рождения предугадано спотыкаться на ровном месте, опаздывать на любые встречи, пытаться входить в запертые двери и с лучшими побуждениями встревать в глупейшие истории.
У нее никогда не получалось довершить начатое до конца или толково выполнить порученное. Она и жизнь-то свою не могла наладить – вечно доверялась не тем людям, теряла чужие деньги, связывалась с заведомыми мошенниками и по неосторожности выбалтывала доверенные секреты. Она отчаянно старалась быть такой, как ее двоюродные сестренки, но проходил день-другой – и сшитое ею платье расползалось по швам, а выпеченный пирог оказывался несъедобным. Ее ставили за прилавок с фруктами – и обнаруживали недостачу, ибо девчонка либо отпускала в долг, либо путалась с расчетами. Сажали вышивать бисером, но нитки в ее руках тут же превращались в клубок змей, а бусины злонамеренно раскатывались по комнатам. Доверенные ее попечению соседские дети непременно обжирались зеленых груш или убегали со двора, оказываясь под колесами проезжавшей мимо телеги.
Ильха взирала на творимые ею разрушения в детстве – с тихим отчаянием, повзрослев – со смирением. Ни она сама, ни ее знакомые не могли понять, отчего девочку преследуют разнообразные несчастья. Воспитывавшая Ильху тетка со знанием дела утверждала, что у племянницы просто-напросто руки воткнуты не тем концом и голова набекрень. В точности как у покойной матушки. Не говоря уж про папашу, славного неизменными проигрышами в любые азартные игры – от простейших «трех скорлупок» до запутанного туранского акчиграка.
К совершеннолетию Ильхи семейство Нираель с горечью признало: оно породило истинную неудачницу. Неудачницу во всем, от хозяйственных дел до внешности. Природа вроде бы не обделила девушку, однако не позаботилась расположить ее черты в надлежащем согласии.
С первого взгляда Ильху называли «миленькой», со второго же замечали, что рот у нее крупноват, нос слишком велик, скулы остро выдаются вперед, а края глаз скошены вниз, придавая лицу навечно застывшее выражение растерянного удивления. Вдобавок девочка выросла сухопарой и напрочь лишенной женской грации.
Глава 3
Суд удаляется на совещание.
Наконец, после третьего кувшина белого офирского Хисс согласился простить Тилля за изрядно пострадавший от кошачьих когтей жилет и украсившуюся живописными лохмотьями рубашку. Кот, смекнув, что бедствия на сегодня исчерпаны, выбрался из лопухов, тщательно вылизался от ушей до кончика хвоста, и вскарабкался на руки к Кэрли. Его мурлыканье и настойчивые требования погладить оказали на перепуганную девушку куда лучшее воздействие, чем две кружки вина, влитого в нее Ильхой, тщетно старавшейся привести новую знакомую в чувство.
Толстая книга в черном кожаном переплете, украшенном бронзовыми накладками с изображениями песочных часов и замками в виде соединенных рук, мирно лежала на предоставленном ей днище корзины из-под яблок. На всякий случай Ильха постелила под фолиант лоскут шелка с неоконченной вышивкой. Мало ли что.
Ильха уже устала удивляться и просто слушала. Болтал в основном Хисс по прозвищу Змеиный Язык. Болтал в попытках успокоиться и потому, что нашел хорошую слушательницу. Ильха, наученная Голосом, не перебивала, кивая в нужных местах и не забывая наполнять кружку рассказчика. Красивая девушка, откликавшаяся на имя Кэрли, безучастно сидела на постели Ильхи, иногда вздрагивая и слабо вскрикивая. Ей явно мерещились взлетающий к небу Леук и с чмоканьем захлопывающаяся пасть чудовища. В такие мгновения черно-рыжий кот толкал ее головой и укоризненно мяукал.
Рассказ о поисках Книги подходил к концу.
– …Появление в нашем и без того беспокойном городке вещи, где собраны жизнеописания всех возможных людей, наверняка не принесет ничего хорошего. Пусть лучше Леук забирает ее и спрячет куда-нибудь подальше. Мне с самого начала казалось, что он стремится именно к этому. С такими мыслями пошли мы в «Цветок папируса» – это такая маленькая таверна на Ишлазе, мы там частенько сидим. Леук нас как будто ждал. Глянул и сразу спрашивает: «Неужели нашли?». Нашли-то нашли, – это уже я отвечаю, – да только странноватая книжечка, господин Леук, никогда такой не встречал. Он из-под своих тряпок бурчит: «И не встретите». Кэрли заикнулась, мол, кто бы мог написать такую книгу, она точно колдовская и притом редкая. Может, вообще единственная на весь мир. Леук так на нее глянул, что она тут же прикусила язык. Тогда я говорю – нам, в общем-то, и не слишком важно, откуда взялась такая книга и как попала туда, где мы ее отыскали, но у меня есть одно требование и один вопрос. Требование – трехсот империалов за эдакое сокровище будет маловато. Вопрос – у тебя или у владельца книги никогда не случалось давних трений с двергами, сиречь горными карликами?
Глава 4
Восполнение утраченного
Как и полагалось в середине дня, двери «Алмазного водопада» стояли наглухо закрытыми. На настойчивый стук Аластора отозвался мрачный голос, убедительно посоветовавший пришельцу не тревожить обитательниц заведения и проваливать на все четыре стороны.
– Мне нужно поговорить с хозяйкой! – прокричал в ответ взломщик.
– Она не принимает, – непререкаемо отрезал бестелесный голос.
– Тогда с ее помощницей. Или с кем-нибудь, кто здесь распоряжается!
– Вечером приходи, – посоветовал невидимый охранник. – Первый день как на свет родился, порядков не знаешь, что ли?