Белый рукав моей парадной блузки стремительно намокал, наливаясь рдяной краснотой. Я отвела кружевную манжету с ладони, и кровь – кап-кап, закапала на белый ковер. Издалека доносился дребезжащий голос Аптекаря – он любил, одеваясь, напевать какую-нибудь арию. Воображал, видимо, себя знатоком классической оперы. Как же!

– Александрин, вы готовы? – игриво вопросил он.

– Да уж, – пробормотала я. Но не услышала своего голоса. В ушах нестерпимо шумел морской прибой. Свет и тьма стремительно менялись местами. Мир струился, как песок меж пальцев, и ускользал от меня. Я собралась с силами и сказала погромче:

– У меня тут маленькая авария. Я разбила стеклянный стакан.

– Что такое?

Мне не хотелось в пафосное место, одно из тех, куда мы заходили с Аптекарем.

Однажды мы проезжали мимо какого-то вещевого рынка, и там, в укромном уголке, черные люди жарили шашлыки и продавали их на бумажных тарелочках. Полусырое, полуобугленное мясо походило на запретный плод – чем более запретный, тем более вкусный и желанный. Над мясом струился ароматный дымок, а пластиковая вилочка, втыкаясь в хрустящие кусочки, добывала из них ароматную слезу. Шашлык надо было есть горячим, с пылу с жару, отправляя в рот вместе с мясом грубо нарезанные кольца и брусочки репчатого лука. Особый ароматический колорит всему блюду придавал дешевый кетчуп ярко-красного цвета, выдавленный скорее всего прямо из пластмассовой бутылки, и ломти пресной лепешки-лаваша… Как мне хотелось выйти из машины и заказать шашлык, да хотя бы краем глаза посмотреть, как он готовится! Как гордо раздувает ноздри огонь, получая свой деревянный паек, как суетится над шашлыком повар, он же, вероятно, и хозяин немалого предприятия, раздувая угли старым номером журнала «Хелло». А все его хозяйство – жаровня да стол с липкой клеенкой, да четыре хлипких пластиковых стула. Сесть бы там и ждать, ждать не шашлыка, а запаха шашлыка. И вот он потянулся, сначала едва ощутимо, потом сильнее и сильнее, и ты не выдерживаешь, и хочешь еще раз заглянуть в жаровню, а тут… Тут приносят его, дымящийся и аппетитный, и пара салфеток кажутся нелепым и ненужным дополнением к этому верху кулинарного искусства… Запивать шашлык, разумеется, надо красным вином или пенистым пивом – я никогда в жизни не пила пива, но мне кажется, оно должно быть очень вкусным… А потом, кивая на прощание хозяину, вдруг увидишь в глазах его, действительно сказочно черных, какую-то необъяснимую загадку, какую-то древнюю тайну…

Но как я могла сказать об этом Глебу?

– Будь так добр, отвези меня в шашлычную при рынке!

Интересно, какое выражение лица у него стало?