Вообще-то я мужик спокойный, хоть и нервничаю иногда. Вот и тянет расслабиться. Случается, люблю посещать специализированные клубы и кафе, пусть не очень регулярно и не каждый день. Забавные места: там бывает интересно следить за посетителями в те недолгие периоды, когда я уже пришел, но еще не успел устать до соответствующей кондиции. Я просто наблюдаю. Мне нравится обстановка, интерьер и сама ситуация. Меня интересуют люди, которые, как правило, занимают сидения подле стоек и отсиживаются там на протяжении вечера. Они как на выставке. Если приглядеться повнимательнее, можно отметить несколько симпатичных лиц, коих окружающий интерьер интересует в самую последнюю очередь. Они заняты. Они рыщут плотоядными взглядами, присматривая обеспеченных джентльменов. Это те самые клубные девушки, что изо всех сил стремятся напоминать героинь Минаева. Раз в полчаса барышни устраивают дефиле по территории кафе и, проходя мимо перспективных столиков, подмигивают знакомым и ожидают приглашения от незнакомых.

Эта девушка выпадала из общей схемы. Крайне короткая стрижка, худощавая фигура, высокие скулы, короткий немного вздернутый нос. Лицом – вылитая Кейт Наута

[1]

. Видимо, она волновалась, поскольку нервно провела рукой по ежику своих осветленных до соломенного цвета волос.

Я давно заметил ее и лишь подыскивал подходящий момент для знакомства. Слишком уж тщательно эта девушка выказывала свою незаинтересованность в моей персоне. Почти каждый вечер я видел ее здесь. Она явно за мной наблюдала, причем постоянно и давно. А в тот раз, когда назойливое внимание со стороны этой особы стало по-настоящему напрягать, решил, что хватит. Пора: девушка пересела за столик. Я встал, пересек зал и подсел к своей знакомой незнакомке, благо пребывала она в гордом одиночестве. Она будто выскальзывала из окружающей действительности. Я осторожно присел рядом на стул, она скосила глаза в мою сторону таким небрежным движением, будто моя персона нарушила некую священную церемонию.

– Не возражаете? – осторожно осведомился я.

– Место не купленное, – подчеркнуто пренебрежительно ответила девушка. – Но разве спрашивают не перед тем, как садиться?

Я устала. Накопилось нервное. С чего бы? Сама не пойму. Работа, скорее всего – больше нечего.

Принято считать, что профессия частного детектива интересна, увлекательна, очень романтична, причем окутана покровом таинственности. А все от кино и дурацких книжек про сыщиков. Вранье! Наша работа тяжела, грязна, нудна и малодоходна. К тому же опасна. Мало того, что почти постоянно приходится иметь дела со всякими малоприятными личностями, но и от вполне рядовых граждан редко когда встретишь должное понимание. Причем угроза исходит как от самих «объектов разработки», так и со стороны клиентов. Да, такое тоже встречается! Кроме того, напрягают правоохранительные органы, которые ну никак не желают видеть в нас своих коллег. Даже странно – почему бы? Казалось уж, коль скоро часть их работы мы берем на себя, делаем то, до чего у кого-то просто руки не доходят, так хоть спасибо могли бы сказать! Ага, щаз! К тому же, частные лица (мы таковые и есть) по закону просто не имеют права вмешиваться в следственный процесс.

Вот уж три года и три месяца, как я тружусь на этом поприще, поэтому знаю, о чем говорю. Да и вообще – быть детективом женщине, это совсем не то, что мужику. Намного тяжелее. Не поняли почему? А угадайте с трех раз! Вот, к примеру, приходится работать в наблюдении… сидишь и ждешь, а оторваться и отвлечься нельзя! Вдруг важное что упустишь? Вот и сидишь, бывало, как приклеенная в своей машине, и так – много часов! А если в это время приспичит, извините, пописать? Мужику – ему проще, ему все проще. Да и вообще мужики дольше терпеть могут. А если совсем кирдык, то взял и налил в бутылочку, которую потом выкинул куда-нибудь, как китайцы на рынке делают. А если нет бутылочки, то можно и так, в уголочке, или через трубочку, просунутую куда-нибудь подальше, коль не очень брезглив.

Но все это лирика и смешные мелочи.

Работа у меня сейчас – мегатухляк, как курилка в универе на пятом курсе. Ужас. От всего этого веет хандрой и сном. Кажется, у меня развивается «синдром картошки»: желаю возлежать где-нибудь в темном укромном месте, и чтобы меня никто не шевелил недели две, пока мозг не выдаст новые ростки с правильными мыслями.

Первоначально кафе задумывалось как место встреч художников и прочих креативных молодых людей творческой богемы, отсюда и название – «Арт-кафе Златоглазка». Именно поэтому оформление поручили хорошему художнику, велев жестко связать стиль интерьера с названием. Но художник имел обо всем об этом свои собственные соображения и понимания, в результате на стенах появились отлично исполненные картины с изображениями голеньких фей со стрекозиными крылышками и золотыми тенями вокруг глаз. Некоторые рисунки смотрелись настолько эротично, что владельцы заведения повесили их в недоступных для обзора местах. Кое-какие картины сняли и куда-то унесли значительно позже открытия. Говорят, что изначально картин вообще было гораздо больше, но часть из них администрация отказалась покупать наотрез. Слишком уж велик был риск потерять лицензию из-за обвинений в распространении порнографии и растлении несовершеннолетних посетителей. Может поэтому, а возможно и нет, но основной замысел удался только частично: кафе медленно, но верно превращалось в место встреч девушек-лесбиянок и прочих лиц «нетрадиционной сексуальной ориентации». В итоге многие из присутствующих все чаще и чаще косились на меня неодобрительно и откровенно враждебно.

Несмотря ни на что, я даже не знаю, что может быть приятнее вечернего кафе. Нравится. Есть все же что-то притягательное в мягкой музыке, пластично навевающей сонные думы, спокойной чуть богемной атмосфере и благоухании ароматного кофе, в котором можно раствориться вместе со своей собеседницей. Золотистая шапочка пенки в чашечке. Некурящий зал. Чуткая, едва утомленная улыбка. Легкий взор. Полное отсутствие глубоких мыслей и свободная беседа. Не мой случай.

Убить всю ту душевную плавность можно без всяких затруднений: достаточно одного только взгляда на часы. Но я никогда не ношу часов, а в этом милом кафе настенных часов нет. Говорят, что вначале тут висели большие и стильные часики, но по многочисленным просьбам посетителей их сняли и теперь тут как в казино Лас-Вегаса – часов нет. Время портило настроение клиентам. Но, скорее всего, мне в ближайшем будущем придется искать другое место для обедов. Здесь становилось дорого и вообще некомфортно. А я люблю одиночество и стараюсь держаться подальше от шумной людской толпы. В тот вечер повезло – было тихо и немноголюдно. Несколько пар сидело за отдельными столиками, тихо разговаривая между собой. У задней стены помещения, взявшись за руки и каждую минуту с боязнью поглядывая в сторону входа, расположилась парочка любовников-геев. Двое молодых туристов, видимо – немцев, недоверчиво изучали меню, подозрительно косясь на названия знакомых блюд. Слишком уж они отличались от привычного исполнения.

– Есть разные методы, – пояснила девушка, сидящая за одним со мной столиком. – Например, самый банальный опрос соседей, прослушивание, перлюстрация переписки, наблюдение, проверка выброшенного вами мусора… Мне продолжить? Я думаю, и сами все прекрасно понимаете. Современный человек читает детективы, смотрит фильмы и получает отовсюду массу всевозможной информации на подобные темы.

– Что да, то да, – криво усмехнулся я. – Вы сто раз могли понатыкать у меня жучков, видеокамер, подключиться к моему интернету… Но ради чего, собственно? Зачем? Вы так и не объяснили. Ведь сейчас это у вас только хобби, я правильно понял? За работу со мной вам не платят, а такие игры стоят немалых денег. Да и время отнимает. Или я неправ?

Если вы мужчина возрастом уже за тридцать, то вам повезло. Да и вообще – повезло. Почему? Вопрос чисто риторический, но существуют, как минимум, шесть основных причин, отчего лучше всего быть нормальным гетеросексуальным мужиком. Во-первых, ваши трусы стоят сто рублей за три штуки, а не тысячу за одну – экономия денег. Во-вторых, вам вовсе не обязательно брить то, что находится ниже шеи и все, что есть на вашем лице, всегда естественного цвета и формы – прямая выгода для здоровья. В-третьих, ни один из ваших товарищей не может довести вас до слез – сбережение сил. В-четвертых, вам не нужно каждую ночь засыпать рядом с чьей-то волосатой задницей – экономия эмоций. В-пятых, если вы холостяк, никто на работе не перестает рассказывать неприличный анекдот, когда вы входите в комнату – экономия времени. И, наконец, вам не нужно следить за сексуальной жизнью ваших друзей, а все ваши оргазмы настоящие. Шутка не нова, но справедлива.

Мы вышли на вечернюю улицу, залитую светом витрин, фонарей и рекламных экранов. Первый раз за сегодняшний вечер я посмотрел время на мобильном телефоне. Часов я не носил никогда по идейным соображениям – терпеть не могу, когда что-то нацеплено на мои руки.

– Может, куда-нибудь сходим? Нет? А то не хотелось бы вот так сразу расставаться. Вечер только начался, ну, я и подумал, что хорошо бы…

– Да-а-а-а… – задумчиво перебила Стелла, прекратив тем самым мои корявые пояснения. – Все-таки удивительная у вас история. Теперь мне почти все ясно про ваше поведение и некоторые странности вашей жизни. А что с этим рейдерским захватом?

«По-моему она не совсем искренна, – думал я, – нифига она мне не поверила, так только, сделала вид. Интересно для чего?»

– Присаживайся, Стелла, есть важный разговор, – сказал мой шеф, сделав какое-то неопределенное движение вытянутой рукой, будто полоскал ею в воде, или наоборот, стряхивал с пальцев нечто жидко-неприятное. Наверное, данным жестом он просто приглашал меня садиться и предупреждал, чтоб я не сильно расслаблялась.

Я тихонько села на стул для единичных посетителей и приготовилась к неизбежному. Ничего особо хорошего от начальника сейчас не ожидалось. Или взбучку устроит за очередное затянутое, по его мнению, дело, или – что еще того хуже – новое задание поручит, будто мне прочих не достает. Шеф выглядел усталым, раздраженным, плохо выспавшимся и каким-то удрученным. Разглядывая его помятое лицо, подметила явные признаки переутомления и удивлялась, как только раньше их не замечала. Впрочем, в последнее время я старалась пореже смотреть в лицо своему начальнику. Да и настроение было паршивое. Еще не так давно произошло одно трагическое событие, подробности которого узнала только что, и все еще находилась под впечатлением. В нашем питерском филиале погибла целая группа. Группа Ивана, как ее все называли. Сначала я полагала, что тут неофициальное название: какой-то временный оперативный коллектив, какие всегда формируются у нас для работы по тому или иному контракту. Но оказалось, что там была постоянно действующая аналитическая бригада, занимавшаяся какими-то специальными вопросами, о которых никто ничего не говорил.

– Вся внимание, шеф, – сказала я как можно более проникновенным голосом. – Важный разговор?

Сейчас начальник даже не поморщился. Уже давно минуло время, когда босс обижался на слово – «шеф». Сначала пытался протестовать, потом просто кривил рожу, а теперь и вовсе привык, смирившись с неизбежным. В результате почти вся наша контора перешла на такое обращение к руководителю. Коротко и ясно.

– Хочешь кофе? – вдруг предложил мой начальник.