Юная Хелена Делиль, выросшая в уединенном монастыре, мечтала, что когда-нибудь к ее ногам упадет прекрасный мужчина… но свалившийся с монастырской стены красавец Себастьян Кинстер, герцог Сент-Ивз, умудрился исполнить ее мечту очень уж буквально.
Кто он? Что ему нужно? От кого скрывается?
С этих вопросов начинается интерес Хелены к незнакомцу… интерес, который однажды перерастет в УДИВИТЕЛЬНУЮ историю любви — нежной, чувственной и страстной, полной озорных и опасных приключений.
19 декабря 1776 года
Монастырь Святой Марии, Париж
Полночь наступила и миновала. Хелена замерла в дверях лазарета, услышав звон маленького церковного колокола. Три часа. Ее младшая сестра Ариэль наконец-то глубоко заснула; лихорадка отступила, и она осталась в заботливых руках сестры Артемис. Успокоенная, Хелена теперь могла снова нырнуть в свою постель в дортуаре за монастырскими стенами.
Накинув на плечи шерстяную шаль, она вышла из тени монастырского крыла, где находился лазарет. Ее деревянные башмаки негромко постукивали по каменным плитам дорожки монастырского сада. Ночь была ясной, морозной. На ней была только ночная рубашка, шаль и халат, так она спала, когда ночная сестра вызвала ее к сестре. Здравый смысл подсказывал ей идти быстрее — шаль не была такой уж теплой, — но она шла медленно, чувствуя себя комфортно в залитом лунным светом саду и зная каждый камешек в том месте, где она провела последние девять лет.
Скоро, так скоро, как только Ариэль будет чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы уехать отсюда, она покинет это место навсегда. Три месяца назад она отпраздновала свое шестнадцатилетие, и перед ней простиралось волшебное будущее: ее введут в общество и выдадут замуж, договорившись с каким-нибудь богатым аристократом. Она была графиней Делиль, имела обширные владения и находилась в родстве с могущественными де Мордонами, поэтому на ее руку будут претендовать многие.
Глава 1
Ноябрь 1783 года Лондон
Колетт отказалась называть его имя — имя этого сумасшедшего англичанина, и вот он стоит, высокий, стройный и такой же красивый, как и прежде, только теперь уже на семь лет старше. Переходя от одной группы к другой под гул светских бесед, Хелена внезапно замерла, не в силах сделать ни шагу дальше.
Званый вечер леди Морплет был в полном разгаре. Была середина ноября, и мода требовала открытия светского сезона. Рождество было не за горами, и запах еловых веток наполнял воздух. Во Франции приближение Рождества тоже не оставляло людей равнодушными. И хотя связи между Лондоном и Парижем ослабевали, Лондон все еще продолжал подражать Парижу: своим блеском, своим очарованием, богатством и великолепием, светскими развлечениями и даже пытался конкурировать в этом с французским двором. По правде говоря, Лондон кое в чем превосходил Париж — здесь не было угрозы общественных беспорядков, и никакие канальи не прятались в тенях за стенами. Здесь люди благородного происхождения и достаточно богатые, чтобы считать себя элитой, могли улыбаться, смеяться, свободно наслаждаясь вихрем праздничной суеты, заполнявшей все недели, предшествующие Рождеству.
Маленькая гостиная, в которую вошла Хелена, была заполнена гостями, и, когда она заглянула в Большую гостиную, жужжание голосов вокруг нее как будто исчезло.
В арке между двумя комнатами, стоял он — тот самый сумасшедший англичанин — и беседовал с леди. Его губы, такие же тонкие и такие же подвижные, растянулись в приветливой улыбке. Хелена до сих пор помнила их прикосновение.
