— Кончил! Господи, как было тяжело! Я думал — оборвусь… Последние два дня у меня в голове всё время тесно было, — точно там всё сжалось в комок. Я никак не мог выгнать из памяти то, что уже не нужно, сдано, и оставить только очередное… Сегодня я всю ночь спал, представь себе — спал, и в то же время, не переставая, делал какие-то алгебраические выкладки; когда ты меня разбудила, я был так утомлён, точно действительно всю ночь напролёт сдавал экзамен. А алгебра-то когда была? Ведь, это замечательное явление? Ты помнишь, я страшно волновался перед алгеброй, готовился день и ночь… Экзамен сошёл совсем хорошо: какие-то пустяки достались… А теперь, подумай, уже через сколько времени и вдруг алгебраическое наваждение! Сегодня у меня экзамен по аналитической, а в голове прежние выводы, цифры… Не могу оторвать мыслей и всё работаю над ними, работаю… Я думал: «Ну, пропал!» Ведь, это кошмар какой-то и притом — представь себе — необыкновенная ясность математических представлений, самые сложные положения — те, которых я больше всего боялся, теперь логично так и вытекали… Может быть, на проверку всё это вышло бы чушь, но в уме всё складывалось так великолепно, а главное непрерывно, и это продолжалось до той самой минуты, пока взял билет… Взял и точно проснулся, отошёл, прочёл и всё вспомнил, алгебра куда-то к чёрту и — всё кончено!.. Господи, как я доволен! — он ходил по комнате, потирал руки, останавливался около молодой женщины, сидевшей у письменного стола и слушавшей его, целовал её тёмные волосы, смеялся, и её большие тёмно-серые глаза смеялись ему в ответ ясно и ласково.

— Есть хочешь или подождёшь немного, пока отдохнёшь?

— Подождём немного, я пойду к себе, вымоюсь, оболью голову водой, надену свежее бельё, и тогда давай есть.

— Ступай, — у тебя там всё приготовлено, если будет что нужно — позови, я здесь…