Для всех истинных любителей российской иронической фантастики имена Евгения и Любови Лукиных — это примерно то же, что Ильф и Петров — для любителей иронической прозы вообще. Потому что это — имена авторов, таланту которых, яркому и безупречно оригинальному, подвластны практически любые повороты (и навороты) в непростом сочетании фантастики и юмора — от искрометно-озорных притч до едких, почти циничных рассказов, от великолепной сказовой прозы, обыгрывающей издавна любимый российским народом канон «кухонной байки», — до безжалостного социального сарказма. Итак, перед вами сборник рассказов и повестей Евгения и Любови Лукиных — произведений равно блестящих и очень по-разному смешных…
ЕВГЕНИЙ ЛУКИН
В Стране Заходящего Солнца
— В наркологию? — не поверил Руслан. — Как это в наркологию? За что?
— Не за что, а почему, — ворчливо поправил его майор, проглядывая вчерашний протокол. — Лечиться пора… И скажи спасибо, что в наркологию, а не к судье. Припаял бы он тебе сейчас пятнадцать суток принудительного отдыха… А так ты, считай, сутками отделался… Ого! — подивился он, приподнимая брови. — Еще и сопротивление при задержании оказал?..
— Да не оказывал я!
— Как это не оказывал? «Совершил попытку отнять изъятое орудие правонарушения…» Было?
— Ну, было, но…
За железной дверью
— Не по-нял… — сказал Кирилл и, туго наморщив лоб, тронул кончиками пальцев замочную скважину. Точь-в-точь усомнившийся апостол Фома с той известной картины, где он влагает перст в одну из Христовых ран.
Собственно, дверь была как дверь — с глазком, железная, на массивных петлях. В любом подъезде, на любой лестничной площадке обязательно столкнешься с подобным страшилищем. Времена тревожные — бережется народ, грабежей опасается…
Однако в данном случае гулкий траурно-черный пласт железа защищал не квартиру в целом, а лишь одну из двух ее комнат. На общем же входе было навешено вполне заурядное древесностружечное полотно, обитое снаружи дерматином. Вышибить пинком — раз плюнуть.
— Вы там что, брильянты храните?.. — спросил Кирилл, вновь обретая дар более или менее связной речи.
Олежка Волколупов насупился, неприязненно покосился на железное чудовище, и Кирилл сообразил наконец, что и впрямь вложил персты в рану.
